– Ну и что?
– А то, что если после разговора со мной ты до конца жизни будешь ходить на костылях и пить через соломинку, мне никто ничего не сможет сделать. И здесь нет никаких свидетелей.
– Что тебе нужно?
– Фактор второй: что бы ни грозил сделать с тобой тот тип, я могу сделать гораздо хуже.
– Какой еще тип?
Ричер усмехнулся. Макгуайр стиснул кулаки. Могучие бицепсы, широкие плечи.
– А сейчас начинается самый тонкий момент, – продолжал Ричер. – Ты должен полностью сосредоточиться. Фактор третий: если ты назовешь мне его фамилию, этот тип отправится до конца дней своих в одно место. Если ты назовешь его фамилию, он до тебя не доберется. Никогда, понятно?
– Какая еще фамилия? Что еще за тип?
– Тот, которому ты отстегивал половину прибыли.
– Никакого такого типа не было.
Ричер покачал головой.
– Это мы уже прошли. Нам известно, что такой человек существует. Так что не вынуждай меня стучать тебя головой по стене. Перейдем к главному.
Макгуайр напрягся. Задышал часто. Затем немного успокоился. Расслабился, прищурился.
– Думай хорошенько, – снова заговорил Ричер. – Ты боишься, что если выдашь того типа, то попадешь в дерьмо. Но это не так. Наоборот, ты должен понять, что если ты его выдашь, то тебе больше ничто не будет угрожать до конца жизни, потому что этого типа разыскивают за кое-что похуже, чем хищение армейского имущества.
– Что он натворил? – спросил Макгуайр.
Ричер улыбнулся. Жаль, что видеокамеры не передают звук. Этот человек существует! Лейтон должен бы пуститься в пляс.
– ФБР подозревает его в убийстве четырех женщин. Если ты назовешь его фамилию, этого типа упрячут навсегда. И больше его ни о чем не будут спрашивать.
Макгуайр молчал. Напряженно думал. Мыслительный процесс проходил у него крайне медленно.
– И еще два фактора, – добавил Ричер. – Если ты выложишь мне все прямо сейчас, я замолвлю за тебя словечко. Ко мне прислушаются, потому что в свое время я тоже служил в военной полиции. А полицейские помогают друг другу, верно? Я добьюсь для тебя некоторого послабления.
Макгуайр молчал.