А Татьяна отыщется, в этом Антипов не сомневался. Когда сама решит, тогда и объявится. Главное, что жива...
Работал Захар Михалыч свирепо, с каким-то необъяснимым неистовством, не позволяя лишний раз перекурить, просто перевести дыхание, и тем вызывал частое недовольство подручного.
— Я же не трактор!.. — случалось, ворчал подручный. — Не из железа меня делали.
К концу смены он валился от усталости, и Антипов, понимая, что так долго работать невозможно, никто не выдержит такого напряжения, старался хоть немного помочь подручному. Сам придет в цех пораньше и «посадит» в печь заготовки, приготовит нужный инструмент, а после работы не гнушался убирать окалину вокруг молота. Разрешал даже сидя держать подставку или подкладной штамп, когда попадалась простая и не поштучная работа. Но эта бывало не часто. Простую работу — болты, гайки, шестеренки разные, — которую считали на сотни и на тысячи штук, выполняли кузнецы помоложе, с низкими разрядами. Еще и обижались на Антипова, когда и ему от такой работы кое-что перепадало: он-то тех же гаек нашлепает за смену целую гору, за ним не угнаться, а нормировщик по нему равняется. Дескать, Антипов может, значит, и все должны. На эту тему Захар Михалыч однажды и поссорился крупно с нормировщиком Бондаревым.
Понадобилось срочно отковать триста болтов, вот и дали Федору Гурьеву и ему. Сравнивать их нельзя: где Антипов три болта откует, Гурьев едва с двумя управится. А Бондарев тут как тут со своим хронометром.
— Ты ступай хронометрируй к Федьке, — сказал Антипов. — Возле моего молота нечего торчать.
— А это уж позвольте мне знать, — возразил Бондарев. — Ты, Антипов, свое дело делаешь, а я свое.
— Только я по совести делаю, а ты норовишь вперед выскочить за чужой счет. А на чужом горбу, сам знаешь, в рай все равно не уедешь.
— Мне наплевать на твой рай, — вспыхнул Бондарев, обиженный. — Я поставлен и стою на страже государственных интересов!
— И давно этот интерес в том, чтобы ущемить рабочего человека?..
— Кто же это тебя ущемляет?
— А я не про себя говорю. Ты вот возьми наряд и посмотри... — Он сунул наряд Бондареву под нос. — Какого разряда работа? Четвертого! А у меня седьмой.
— Это ерунда, — отмахнулся нормировщик. — Знаешь же, что разряд с потолка ставят.
— А коли ерунда, тем более, — сказал Антипов. — Нечего, значит, ерундой заниматься. Ступай, говорю! Не мешайся.
— Много на себя берешь.
— Не больше, чем свезу. А ты уйди, Александр Петрович. Прошу тебя по-товарищески.
— А если не уйду?..
— Совсем брошу работать. Или велю подручному, чтобы увел. Взгляни на него. Схватит — не возрадуешься!..
— Смотри, Антипов, — сказал Бондарев угрожающе. — Я этого так не оставлю, а ты ничего не добьешься...
С этим нормировщик ушел, и Захар Михалыч смекнул, что после он просто-напросто установит норму по количеству болтов, откованных им, Антиповым. В обеденный перерыв он поинтересовался у Гурьева, сколько тот успел отковать.
ebooksa