Ладно, это его личное дело. Насильно мил не будешь. И все же обидно было Захару Михалычу. Не за себя, нет!.. За него же, Соловьева. Умный и дельный человек не станет выносить за проходную то, что касается работы. Вообще личные отношения тут ни при чем, и разве он, Антипов, не уважал начальника цеха, разве не почитал за человека опытного и знающего?.. Когда Пал Палыча ставили начальником, в парткоме сомнения были: водился за ним грешок — не всегда умел поладить с людьми: случалось, и голос повышал, и свое «я» на передний план выпячивал. Однако Захар Михалыч первый вступился за него. А кто у нас без недостатков, доказывал он на заседании парткома. Нужно подумать, прикинуть, что в человеке перевешивает, что в нем главное — плохое или хорошее? Специалист Соловьев отличный, каких поискать, прошел все ступеньки от подручного кузнеца до старшего мастера. Учился, работал, от трудностей не прятался, за чужими спинами не укрывался. А есть руководители, которые норовят на старом багаже далеко уехать...
«Неужели ошибся в человеке? — с горечью и обидой думал Захар Михалыч, прислушиваясь, не прозвенит ли в прихожей звонок — надеялся, что Пал Палыч просто запаздывает. — Это же получается, что лет пятнадцать знал человека, а так и не узнал!..»
Гости шумно и весело рассаживались по местам. Молодые придумали (Антипов не одобрял этого) разложить под тарелки бумажки с номерами и такие же бумажки тянули из шапки: кто какой номер вытащил, тот туда и садился. И еще под тарелками же были подложены шутейные записки с разными пожеланиями — это-то более всего и не нравилось Захару Михалычу.
Жене Иващенки попалась записка с таким советом: «Гляди в оба!» Она, может, и не приняла этого всерьез, смеялась со всеми вместе и шутя грозила мужу, а кто работал с ним, те знали, что Борис Петрович — большой дока по части женского пола. Уж никакой смазливой бабенки мимо себя не пропустит, непременно подкатится со своими прибаутками. Смешное пожелание досталось и Анне Тихоновне — «Пей, да дело разумей!», а она и в рот не брала ни вина, ни водки. Директор завода тянул номерок последним, и в записке под его тарелкой было написано: «Что посеешь, то и пожнешь».
— Поистине! — громко смеялся он. — Не в бровь, а в глаз!.. Неделю тому назад я посеял свое несогласие с мнением заместителя наркома, а вчера, товарищи, пожал строгий выговор!
— Будем надеяться, что не последний, — под общий хохот сказал Иващенко.
— Где там! — ответил директор весело. — Последний, наверно, объявят за то, что умру в конце квартала!..
— Большой ты оптимист, Геннадий Федорович, — заметил Сивов.
— А что делать, Андрей Павлович? По последним данным, оптимисты живут в среднем на семь с половиной лет дольше пессимистов.
— Тогда я вступаю в оптимисты! — Сивов поднял руку и, обращаясь к Анне Тихоновне, сказал: — Поскольку вы сегодня взвалили на себя тяжкое бремя хозяйки этого дома, просим первый тост!
Все захлопали дружно, Анна Тихоновна смущенно поднялась.
— Что говорить, дорогие гости?.. — Она взяла рюмку. — Людям всегда, во все времена не хватало счастья. Пусть нашим молодым достанется его хоть капельку больше, чем приходится в среднем на одного человека...
Опять все захлопали и кто-то даже выкрикнул «браво!».
— За счастье молодых, за их прекрасное будущее! — высоко поднимая рюмку, сказала Анна Тихоновна. — Живите, дети, в любви и согласии, побольше детей рожайте, потому что — поверьте мне — без них жизнь не в жизнь и радость не в радость!
Молодые покраснели оба.
— Горько! — сказал директор.
— Горько!.. Горько!.. — закричали гости со всех сторон.
Радостно сделалось Антипову, приятно ему было смотреть на дочь, какая она красивая и счастливая, но и грустно тоже, — нет за свадебным, праздничным столом ни матери, ни Михаила, который тоже порадовался бы за сестренку, как и положено старшему брату... И про невестку не забыл Захар Михалыч, и ее он хотел бы видеть здесь, среди веселья, шумных тостов и поздравлений молодым. Вдвоем, что ли, они остались с Клавдией?.. Нет, еще есть внучка-несмышленыш. И грешно, нехорошо подумалось вдруг, что пусть, может, вовсе не возвращается Татьяна. Пусть живет себе, как ей хочется, а их не трогает и Наташку не отнимает. Зачем она ей?.. Внучка и не вспоминает мать, только когда к разговору придется...
Однако и ругал себя Антипов за неподобающие, чуждые доброте и состраданию мысли, гнал прочь, потому что не имел права даже в мыслях чужой жизнью распоряжаться. У каждого должна быть личная жизнь, и слава богу, если Татьяна нашла порядочного человека. Не зря говорится: живым — жить.
Встал Костриков.
ebooksa