Пожилой мужчина, почти старик, ждал его возле дома на лавочке. Лицо, сразу видно, болезненное, сухое, и эту болезненность и сухость не могла скрыть густая борода, росшая от самых глаз. Взгляд у него был острый, внимательный и, пожалуй, недоверчивый. От такого взгляда хотелось спрятаться куда подальше.
Гость поднялся с лавочки.
— Вечер добрый, — поздоровался старый Антипов и напряг память, пытаясь вспомнить, где и когда видел этого странного человека. А что видел, в этом он нисколько не сомневался.
— Аль не узнаешь?.. — спросил, усмехаясь, мужчина и положил на лавочку тощий вещевой мешок. Сам присел рядом с мешком, сложив на коленях узловатые, натруженные руки.
Пальцы у него дрожали.
— Не узнаю... Вижу, что как будто встречались, а не узнаю.
— Встречались, встречались! — подхватил гость, и было не понять, радует ли его это знакомство или огорчает. — Ведь мы с тобой, Захар, вроде как сродственниками друг другу приходимся... — В глазах его таилась усмешка и что-то еще, чему старый Антипов не мог подыскать названия. — Приглядись, приглядись, может, и вспомнишь...
— Нет, не вспоминается что-то.
— Стало быть, состарился. Ну, да это не только твоя беда: я ведь тоже не молод. А вспомнить... Где ж там! — Гость взмахнул рукой. — Столько годов прошло-пролетело... Ты вот как высоко вознесся — тянись не дотянешься, а упасть, тянувшись-то, можно. В депутатах, слышно, ходишь? Вроде как в правительстве. Орденами и почестями разными отмечен. Любят тебя власти наши, любят. А денег, к слову раз оно пришлось, много ли плотят за любовь эту?.. Дом-то отгрохал, что тебе хоромы царские! За большие заслуги в награду получил или как?..
— Денег мне платят столько, сколько заработаю в кузнице, — хмуро ответил старый Антипов. — А дом сами построили.
— Неужто так и работаешь в кузнице?! — удивился гость. — Хоть начальником?
— Нет, не начальником. Кузнецом.
— Интересно... Очень даже интересно! Прямо как в кино. — Он юркнул глазами, прищурился лукаво, отчего лицо его сморщилось еще больше. — Почему не спросишь, кто я такой и за какой надобностью явился к тебе? Ведь стоишь и гадаешь, Захар. Аль спросить гордыня не позволяет?
— Сам пришел, сам и скажешь, зачем.
— Твоя правда: скажу. Может, мне много чего от тебя нужно, от твоей благодати... А может, просто заглянул посмотреть, как мои дорогие сродственнички живут-поживают и какой он на самом-то деле бывает, рай земной... — Он обвел вокруг рукой, но рука не держалась, в бессилии падала на колени. — В раю ты живешь, так тебе скажу, Захар. Вот и верь после этого попам, что человек в рай может попасть только после смерти своей. Или глаза мои меня обманывают?..
— Понравилось, значит, в раю? — теперь и старый Антипов усмехнулся.
— С виду все хорошо и ладно, не спорю. С виду, Захар! А ежели, к примеру, поглубже копнуть, под самый фундамент, на котором и рай, и ад держатся?.. Не так все хорошо в твоем раю. Не думай, что если глазами я слаб... Все вижу, все примечаю. Жизнь и слепого научит видеть, а иной-то раз и зрячий слеп.
Вспомнил Захар Михалыч — Прохор же это, двоюродный брат жены, Прохор Данилов, который был среди тех, кто собирался убить молодого тогда Антипова. «В каком же это было году?.. В двадцать втором или в двадцать третьем?... Давно. А жив, выходит, Прохор. Жив, сукин сын, бродит по земле, коптит небо», — удивленно думал Захар Михалыч, однако злости в себе не слышал.
— Признал, кажись? — Прохор прищурился. — Я и знал сразу, что приглядишься и узнаешь. Сродственники все же! А ты думал, что нет меня на белом-то свете?.. Кончился, думал, Данилов Прохор?..
— Думал.
ebooksa