Анатолий Модестович не задумывался об этом, ему некогда, а если жена втягивала его в разговор, отмахивался. Дескать, сын взрослый и пусть решает, как ему устраивать свою жизнь.
Старик Антипов тоже ждал с нетерпением и страхом приезда внука: он боялся, что Михаил не захочет жить с ним. Боялся, но и надеялся, что все-таки этого не произойдет...
Случилось то, чего боялась Клавдия Захаровна. Михаил женился и, более того, остался на сверхсрочную службу.
Когда пришло письмо, Анатолий Модестович был в командировке в Москве, а Татьяна в полете. Правда, от Татьяны толку мало, а все же было бы кому пожаловаться, у кого найти участие. А тут — одна!
Клавдия Захаровна металась по квартире, ревела, не зная, что предпринять, наконец догадалась дать сыну телеграмму, чтобы выбросил из головы глупости и немедленно выезжал домой. Она продиктовала телеграмму по телефону, потом поняла, что это не поможет, а сыну будет стыдно перед товарищами, перезвонила на телеграф и попросила не отправлять телеграмму. Ее отругали, назвали паникершей...
«Что же делать, что же делать?.. — лихорадочно думала она, уже сознавая, пожалуй, что сделать-то как раз ничего и не может. — Надо ехать к отцу, он посоветует!»
Клавдия Захаровна накинула пальто, на ходу отыскивая рукава, захлопнула дверь, позабыв взять ключи, и помчалась к старику Антипову. Только он и больше никто сумеет что-то придумать, подсказать, помочь ее огромному горю...
Старик Антипов мастерил в сарае скворечник, когда Клавдия Захаровна вбежала во двор.
— Отец! — закричала она. — Где ты, отец?!
Сначала из сарая вышел Жулик, за ним старик Антипов.
— Ну, что еще?.. — спросил он недовольно, хотя и понял, что привело к нему дочь. Однако он был еще сердит на нее после разговора о Татьяне и не хотел признаться, что тоже получил от Михаила письмо.
Жулик подбежал к Клавдии Захаровне, стал ласкаться. Она отмахнулась, и он, поджав хвост, отошел.
— Что ты делаешь? — спросила Клавдия Захаровна удивленно.
— Птичий дом мастерим с Жуликом, — ответил старик Антипов. — Придет весна, а у нас все готово.
— Птичий дом... — повторила Клавдия Захаровна и опустилась на чурбак. — Вот, полюбуйся... — Она вынула из сумочки измятое письмо.
— От Михаила, что ли? — спокойно спросил старик Антипов.
— Да...
— И я вчера получил, — сказал он.
— Что ты скажешь на это?
— А что я могу сказать?.. — Он пожал плечами. — Это его дело. Хочет жениться — пусть женится, хочет служить...