— Не спеши! Сохраним персональный оклад, заслужил. Я дам указание прямо сейчас, чтобы подобрали работу... — Он потянулся за трубкой.
«Это не выход, — с досадой подумал Кузнецов. — Дадут отдохнуть, а после уговорят вернуться. Хитрит Геннадий Федорович...»
— Тут одно из двух: или — или. На другом месте я не смогу, не сумею. Пока не смогу. Потом, может быть. А занимать место лишь бы зарплату получать — не для меня.
Понимал Николай Григорьевич, как нелегко придется ему, когда настанет время прощаться с заводом. Ведь здесь для него даже не второй, а первый дом, главный. Однако не предполагал он, что это так тяжело — уйти... Не всегда и не все было хорошо и гладко. Что-то не ладилось, не получалось, с кем-то и с чем-то не соглашался, кто-то не нравился ему, кому-то не нравился он — жизнь есть жизнь... Казалось бы, чего проще: забудь, выбрось из головы хорошее, вспомни свои большие и маленькие обиды, несправедливости и неполадки, вспомни и ступай себе с чистой совестью подальше от проходной — плохое не удержит... Нет же, помнится отчего-то как раз хорошее. Да и плохое помещается в хорошее, а все вместе составляет биографию, жизнь. Наверное, можно заставить себя забыть, выбросить что-то особенно неприятное, но тогда образуется пустота, и станет больно, что она есть...
— О ком-нибудь другом плохо подумал бы. — Проговорил директор. — О тебе не могу. — Он незаметно потер затылок. Сейчас бы проглотить таблетку, заглушить тупую боль, но в присутствии Кузнецова, который старше его лет на пятнадцать, глотать таблетки было стыдно. А пожалуй, и неприлично. — Нож острый отпускать тебя, честное слово!..
— Все равно придется.
— Все равно, все равно! Помрем мы когда-нибудь все равно. Прикажешь организовывать жизнь исходя из этого?
— Пора и молодому Антипову дать самостоятельность, — сказал Кузнецов. — У него талант, Геннадий Федорович, что ж человека держать на поводке.
— Тут и зарыта собака? — встрепенулся директор, забыв на мгновение про головную боль и про высокое давление.
— Не в этом дело. Устал я.
— Брось эту сказку про белого бычка!
— Вообще-то не хотелось бы оставлять цех неизвестно на кого...
— И мне не хотелось бы. — Директор встал. — Недели хватит на размышления?
— Я все решил. — Кузнецов тоже поднялся.
— Бывает, сегодня что-то решишь твердо, а назавтра ломаешь голову, как бы перерешить.
— Это когда за других решаешь, а я за себя.
— Намек понял, но должен сказать тебе, что решать за других труднее, чем за себя!
— И я про то.
— А чего же решаешь за молодого Антипова?.. Может, он не хочет на твое место? Может, у него свои планы?
— Планы у него есть, это верно, — сказал Кузнецов. — Только они не расходятся с моими.
ebooksa