— Нет, прямо с поезда сюда.
— Посмотришь еще. Женился в другой раз?
И опять старик Антипов молча покачал головой.
— Ишь ты!.. — удивилась бабка Таисия и с любопытством уже оглядела его. — Любил, стало быть, покойницу?
— Любил, — сказал он.
— Это хорошо, когда любил. Нынче редко кто любит других, все больше себя. А живешь-то как, внуки есть?
— Трое.
— Богатый. А вот по глазам вижу, что не больно-то ты весел. Поди, пришел пожаловаться ей? — Она ткнула палкой в могилу.
Он промолчал и отвернулся.
— А ты не жалься, не надо! Кто имеет, тому дано будет и приумножится... — Она перекрестилась еще. — Блаженны уши, что слышат, блаженны очи, что видят!.. Живешь — и радуйся, что господь не прибрал покудова. И худая, говорю тебе, жизнь лучше и краше смерти... — Бабка Таисия наклонилась ближе к старику Антипову, опираясь на палку обеими руками. — Помру я скоро. Все помрем. Не стану врать, что смерть избавление от всяческих мук и трудов земных, неправда это. А приготовиться надо, чтобы совесть перед людьми и богом была чистая... Ну, пойду я. А ты побудь, побудь, поразговаривай, оно и полегчает на душе-то. Мертвые всех прощают... Захочешь — ко мне после приходи. Найдешь ли?..
— Найду.
— А не найдешь — тоже ладно... Посиди, подумай на спокое, и обретется в душе твоей господня благость. Все, все от него, сущего на небесах! — Она подняла палку и ткнула ею в небо. — И роптать на ближних своих не след, слышишь ли?..
— Слышу, слышу, — тихо сказал Антипов.
— А ведь ропщешь?
— Да...
— То-то и есть! А ты спроси-ка себя, так ли сам жил, как родителям твоим хотелось?.. Нет двух одинаковых жизней, и сердце у каждого человека бьется по-разному. Честно ли живут дети и внуки твои, в труде ли хлеб насущный добывают, не обирают ли ближнего, не зарятся ли на чужое в зависти черной?..
— Честно живут.
— Чтят тебя, отца и деда?
— Уважают, ничего не скажу.
— Вот и ладно... — удовлетворенно вздохнула бабка Таисия и пошла прочь, согбенная, маленькая, тяжело волоча больные ноги.
ebooksa