– И я не прошу тебя принимать участие в этом деле.
Нигли улыбнулась.
– Да ты законченный идиот. Я же беспокоюсь за тебя, а не за себя.
– Ну, со мной-то уж точно ничего не случится, – заявил Ричер. – Я умру глубоким стариком на какой-нибудь койке в одноместном номере далекого мотеля.
– Значит, для тебя это дело тоже означает братскую солидарность. Я угадала?
Ричер кивнул.
– Наверное. Мне абсолютно наплевать на Армстронга. Мне нравилась Фролих, а если бы не мой брат, я бы с ней никогда не познакомился.
– Так значит, ты все же испытываешь одиночество?
– Иногда. Крайне редко.
Нигли очень медленно протянула руку, и ее пальцы застыли в дюйме от ладони Ричера. Этот последний дюйм дался ей, словно тысяча миль. Ее пальцы незаметно двигались по выцветшему покрывалу, пока не замерли, едва не касаясь пальцев Ричера. Еще одно долгое и плавное движение: ее ладонь приподнялась и застыла над рукой Ричера. Казалось, их разделял слой воздуха, вдруг ставшего горячим и жидким. Наконец Нигли смогла преодолеть это расстояние и легко опустила ладонь на тыльную сторону кисти Ричера. Она развернула локоть так, что ее пальцы совпали с пальцами Ричера, и надавила. Ее ладонь оказалась теплой, а длинные пальцы – прохладными. Их кончики улеглись на средние фаланги пальцев Ричера. Мягкие подушечки пальцев женщины скользили по рубцам и шрамам, покрывавшим кожу его руки. Ричер перевернул ладонь, и их пальцы переплелись в дружеском пожатии.
Он держал ее ладонь долгих пять минут. Затем она аккуратно и очень медленно убрала руку, поднялась и, улыбнувшись, направилась к двери.
– Увидимся утром, – произнесла Нигли.
Он спал плохо и проснулся около пяти, взбудораженный тем, что игра близится к завершению. Его тревожили не решенные пока проблемы. Откинув покрывало, Ричер выбрался из постели. Оделся, не зажигая света, и вышел в темноту. На улице было жутко холодно, и в воздухе кружились снежные хлопья. Теперь они выглядели мокрыми и тяжелыми. Непогода продвигалась на восток, что было на руку Ричеру и Нигли.
Вокруг не было видно ни единого огонька. Все окна в городке оказались темны, уличных фонарей здесь никогда и не было, и даже луна и звезды словно отказывались появляться на небе в эту ночь. Церковная колокольня призрачно возвышалась где-то не слишком далеко. Ричер зашагал по грунтовой дороге, прошел через кладбище, отыскал церковную дверь и пробрался внутрь. По лестнице он поднимался на ощупь. Ночью гигантский часовой механизм звучал куда громче, чем днем. Сейчас Ричеру даже показалось, что это какой-то безумный кузнец бьет молотом по своей наковальне с завидной регулярностью – по одному удару в секунду.
Поднырнув под часовой механизм, Ричер очутился у второй приставной лестницы, взобрался по ней и вскоре очутился на крыше церкви, прополз к западной стене и чуть высунул голову. Дальние горы оказались скрытыми темнотой. Сейчас Ричер ничего не видел и ничего не слышал в морозном воздухе. Он замер и принялся ждать.
Так прошло с полчаса. В конце концов у Ричера заслезились глаза и он принялся шмыгать носом. Кроме того, его охватила сильная дрожь. «Ну, если я тут успел так замерзнуть за каких-то тридцать минут, то они, наверное, уже умерли от холода», – подумал он. И тут он услышал именно тот звук, которого так долго ждал. Где-то далеко завелся мотор «шевроле». В тишине его было отчетливо слышно. Машина находилась где-то на западе, может быть, на расстоянии в двести ярдов от церкви. Мотор работал целых десять минут, давая возможность пассажирам хоть немного согреться. Ричеру не удалось определить точное местонахождение фургона по одному только звуку мотора, но вскоре преступники совершили очередную ошибку. На этот раз роковую. Они на секунду включили в салоне свет, и этого Ричеру было достаточно. Он успел отметить, что машина находилась в небольшом углублении, полностью скрытая от глаз, на юго-западе, в ста пятидесяти ярдах от церкви. Расположение преступники выбрали великолепное, наверное, они планировали стрелять прямо из машины. Чего проще: устроиться на крыше, прицелиться, выстрелить, спрыгнуть, забраться в салон и быстро ретироваться.
Ричер уперся ладонями в стену и запомнил то место, где недавно вспыхнул свет лампы, относительно расположения церковной колокольни. Сто пятьдесят ярдов по прямой на запад, затем еще тридцать на юг по перпендикуляру. После этого он вернулся внутрь колокольни, прополз под часовым механизмом, спустился вниз, достал из-под скамейки длинноствольное оружие и перепрятал его под стоящим неподалеку «юконом». Ему не хотелось укладывать винтовку и «хеклер-кох» в салон машины: не стоило повторять ошибку преступников и подавать ответную вспышку света.
После этого он вернулся в пансион и увидел, как Нигли выходит из своей комнаты. Часы показывали почти шесть. Нигли успела принять душ и одеться. Они зашли в номер Ричера, чтобы еще раз поговорить.
– Ты так и не смогла заснуть? – спросил Ричер.
– Я давно не сплю, – подтвердила она. – Они все еще там?