— Я должен.
— А куда вы хотите ехать?
— На Мальту — там поступлю в рыцари, буду воевать с корсарами[315], дослужусь до командира какой-нибудь галеры — и назову ее «Розамунда». Это имя я буду повторять в сражениях, и оно сделает меня непобедимым.
— Ваша насмешка слишком колка, граф! Я не заслужила, чтобы вы забавлялись моими чувствами...
— Я уважаю их, сударыня, и, единственно чтобы доказать вам это, хочу покинуть Венецию. Я не имею счастья быть вам приятным — так, по крайней мере, не стану оскорблять вас.
— Можете ли вы решиться оставить дожа, приобретя всю его дружбу и уважение?
— Дружба его мне лестна, но она не может составить моего счастья.
— Чего же вы желаете, чтобы быть счастливым?
— Того, о чем я просил на коленях — и в чем мне отказали.
Он взял руку Розамунды и прижал к своим устам.
— Воображение ваше слишком пылко, — едва вымолвила она, смешавшись.
А граф тихо произнес:
— Розамунда!
— Чего вы от меня требуете?
— Моего благополучия!
Розамунда в замешательстве смотрела на Флодоардо. Но вдруг она воскликнула, вырвав у него свою руку:
— Уйдите поскорей, Флодоардо! Я вам приказываю! Ради Бога уходите!
Граф в отчаянии заломил руки. Потом поклонился и пошел в глубокой задумчивости. У самых дверей он обернулся, чтобы сказать «навеки прости», — когда внезапно она бросилась к нему, схватила его руку и, прижав к груди своей, произнесла:
— Флодоардо! Ты победил! Я твоя!
Чувства оставили ее, и она упала на руки к графу.