– Все с тобой будет хорошо. И с Клэр тоже.
– Я думала, он ее забрал. – По лицу Джулии стекла слеза. – Я думала, у тебя инфаркт.
– У меня просто отшибло дыхание. Но я думаю, мне бы сейчас стопка «Лафройга» помогла бы[11].
– Мне тоже.
– Я принесу, – сказал он, целуя ее в шею.
– Вряд ли кормящим матерям полагается пить «Лафройг». Но если бы я не кормила, черт побери, я бы твоего огненного скотча хлопнула.
Смеяться было неуместно, и Габриель это понимал. Он обнял Джулию и подавил смех.
– Нет у меня «Лафройга». Но если ты хочешь выпить, я тебе достану.
– Может быть, потом.
Девочка завозилась у Джулии на руках.
– Хочешь, я ее возьму? Она наверняка потяжелела за последнее время.
Джулия покачала головой:
– Мне нужно ее держать самой.
– Мистер Эмерсон? – подошел детектив в штатском. – Вы можете мне уделить минуту?
– Конечно.
Габриель поцеловал жену и ушел с детективом на кухню.
Джулия продолжала качать ребенка, мечтая, чтобы все это скорее кончилось. Было три часа ночи, и она хотела снова пойти спать. Но не здесь, не в доме с отказавшей системой охраны и разбитым портретом Данте и Беатриче наверху.
Через несколько минут Габриель вернулся.
– Похоже, что нарушитель проник через сад. Перескочил через изгородь и по двору дошел до задней двери, оставив следы на снегу.
Габриель заметил покачивания Джулии.