— Я знаю. Но это хуже.
Ричер снова кивнул.
— Да, хуже.
— Я надеялась, что остальные трое живы.
— Мы все надеялись.
— Но это не так. Они мертвы.
— Похоже на то.
— Нужно работать, — сказала Диксон. — Больше нам ничего не остается.
Они поднялись в номер Диксон, но работа — понятие относительное. Они зашли в тупик. Не осталось ни одной ниточки. Их настроение не улучшилось, когда они перешли в номер Нигли и она получила ответ от своего приятеля в Пентагоне.
«Извини, но ничего не выходит. „Новая эра“ засекречена». Всего восемь слов, холодных и равнодушных.
— Получается, он не так уж сильно тебе должен, — заметил О"Доннел.
— Ты ошибаешься, — возразила Нигли. — Очень сильно ошибаешься. Его ответ больше говорит о «Новой эре», чем о наших отношениях.
Нигли проверила другие сообщения в своем почтовом ящике. И замерла. Она получила еще одно сообщение от того же человека. Другой вариант имени, другой электронный адрес.
— Адрес одноразового использования, — сказала Нигли и открыла сообщение.
В нем говорилось: «Фрэнсис, рад тебя слышать. Нам нужно встретиться. Может, пообедаем или ты предпочитаешь сходить в кино? Я должен вернуть тебе диски Хендрикса. Спасибо, они мне ужасно понравились. Шестая песня второго альбома динамически безупречна. Дай мне знать, когда в следующий раз будешь в Вашингтоне. Пожалуйста, позвони как можно скорее».
— Ты собираешь диски? — поинтересовался Ричер.
— Нет, — ответила Нигли. — И не переношу Джимми Хендрикса.
— Ты ходила в кино или на свидания с этим парнем? — спросил О"Доннел.
— Никогда, — ответила Нигли.
— Значит, он путает тебя с другой женщиной.