Аллейн вынул из чемоданчика мисс Хьюсон пакет с цветными фотографиями и диапозитивами и разложил их на крышке чемодана. На трех была изображена Рэмсдайкская плотина. Рядом на полу он положил картину.
— Одно и то же, — сказал Фокс.
— Да. И сфотографировано с того же места. Судя по всему, еще весной, когда их видела здесь миссис Бэг. Но погляди-ка: деревья на картине мельче и какие-то другие. Это нарочно сделано. Готов поспорить, что эти деревья скопированы с какой-нибудь из подлинных картин Констебля.
— Кто это мог сделать?
Аллейн ответил не сразу. Он положил на место фотографии, потом скатал рулоном холст и завязал его.
— Боюсь, что дурные предчувствия Хьюсонов оправдаются: мы реквизируем картину. Расписку я им напишу. Ну что же, здесь как будто все. Двинемся дальше, Братец Лис, мне очень интересно посетить мистера Поллока в его отсутствие.
Прибыли Томпсон и Бэйли, которые обошли каюты, снимая отпечатки пальцев со стаканов, чтобы затем отправиться делать снимки и гипсовые слепки со следов мотоциклетных шин. Тиллотсон, уже вернувшийся в свой полицейский участок, ждал сведений о мотоциклистах и ответов на запросы, посланные в Америку и Австралию. Тем временем соответствующий отдел тщательно проверял данные об усопшей и двух пассажирах — Натуше и Барде. Бард дал свой лондонский адрес, сообщив, что является штатным репетитором, зарегистрированным в довольно известном посредническом бюро.
— Если бы не одна находка, хвастаться было бы нечем, — заметил Аллейн.
В каюте Поллока во внутреннем кармане его ужасающего пиджака они нашли пластмассовый футляр, где лежали отпечатанный снимок Рэмсдайкской плотины и несколько конвертов с эскизами шрифтов к рисунку Трой. Как видно, Поллок долго над ними трудился, иногда для отдыха что-то рисуя на тех же конвертах. Именно эти рисунки привлекли внимание Аллейна.
— Аккуратно, точно, тщательно, — пробормотал он. — Сразу чувствуется профессионал. Интересно, что бы написали психиатры в статье, озаглавленной «Рисунки на полях и подсознание». Ну-ка взгляни…
Он протянул Фоксу один из конвертов, где в разных вариантах была выведена одна из строк стихотворения. И тут же рядом набросок дерева — совершенный двойник того вяза, который был изображен на полотне, купленном мисс Хьюсон.
— Какая неосмотрительность, — сказал Аллейн, пряча конверт в карман.
Когда они вернулись в салон, Хьюсоны, Поллок и Лазенби все еще играли в карты, Кэли Бард и доктор читали, а миссис Тритуэй ушла спать. Пассажиры молча посмотрели на Бэйли и Томпсона, проходивших через салон со своим оборудованием.
— Мы закончили, так что каюты к вашим услугам, — сказал Аллейн. — Простите, что задержали вас. Вот ключи, — сказал он, кладя их на стол. — А вот это — ваша картина, мисс Хьюсон. С вашего позволения, мы ее на некоторое время заберем. Расписку я вам дам, а за ее сохранность можете не беспокоиться.
Мисс Хьюсон страшно побледнела, ее взгляд растерянно перебегал с одного на другого. Потом она вскочила, закусила губу и не то пискнула, не то всхлипнула; в ту же секунду большая белая рука мистера Хьюсона крепко сжала ее плечо. Она вскрикнула, упала в кресло и испуганно посмотрела на брата.
— Спокойнее, сестренка. Все в порядке. Спокойнее. Она очень впечатлительна, инспектор, чуть что и начинает психовать, — объяснил он.
— Надеюсь, у нее нет оснований волноваться, — сказал Аллейн. — Вы, кажется, уже бывали в этих краях, мистер Хьюсон? В прошлый раз вы были здесь весной?
Доктор Натуш опустил книгу и впервые прислушался к разговору.
Кэли Бард удивленно вскрикнул. Мисс Хьюсон попыталась что-то сказать, но не смогла, а мистер Лазенби спросил светским тоном:
— Ах вот как? Так вы здесь уже вторично?
ebooksa