Джек Ричер, или Я уйду завтра

Глава 49

Тереза Ли взяла телефон и посмотрела на него так, словно держала в руке редкий драгоценный камень. Через секунду она положила его на тумбочку и спросила:

– С чего ты взял, что за этим кроется нечто большее?

– Иначе просто не может быть, – ответил я. – Сэнсом получил четыре медали. Он был по-настоящему надежным парнем и, вероятно, занимался самыми разными вещами.

– Например?

– Решал любые проблемы. Для тех, у кого они возникали. И не только в армии. Парней из «Дельты» часто одалживают, и их услугами пользуется ЦРУ.

– И что они делают?

– Скрытая интервенция. Перевороты. Убийства.

– Маршал Тито умер в 1980 году в Югославии. Ты думаешь, Сэнсом имеет к этому отношение?

– Нет, скорее всего, Тито просто заболел. Но я бы не удивился, если бы выяснилось, что где-то имелся план на случай, если бы он оставался здоровым.

– Брежнев умер в 1982 году в России. Вскоре после этого – Андропов. И почти сразу – Черненко. Это напоминало эпидемию.

– Кто ты? Историк?

– Любитель. В любом случае их смерти привели к появлению Горбачева и дальнейшему прогрессу. Ты думаешь, за этим стояли мы? И Сэнсом?

– Может быть, я не знаю, – сказал я.

– Тем не менее эти проблемы не имеют отношения к тому, что происходило в марте 1983-го в Афганистане.

– Давай подумаем вместе. Насколько велика вероятность натолкнуться в темноте на советского снайпера? Неужели они бы послали такого аса, как Сэнсом, болтаться по горам в надежде на удачу? В ста случаях из ста одного он бы возвращался с пустыми руками. Очень серьезный риск с минимальными шансами на успех. Так миссии не планируются. Перед профессионалами ставят достижимые цели.

– Однако многие миссии терпят неудачи.

– Конечно. Но всякий раз перед ними стоят выполнимые задачи. Никто не пошлет людей бродить по голым горам, растянувшимся на тысячи квадратных миль, в надежде на случайную встречу с таинственным противником. Значит, должно быть что-то еще.

– Слишком неопределенно.

– Тут наверняка все непросто, – заявил я. – И никакой неопределенности. Разные люди вели со мной длинные разговоры, я же внимательно их слушал. Некоторые вещи не имеют ни малейшего смысла. Федералы пытались запутать меня упоминанием об Уотергейте. Я спросил у них, что происходит, и они повели себя так, словно небо вот-вот обрушится нам всем на головы. Так не реагируют на возможную утечку информации – ведь речь шла о не самых существенных событиях, которые произошли двадцать пять лет назад.