Джек Ричер, или Дело

22
18
20
22
24
26
28
30

— Тебе что, никогда не доводилось заниматься этим в машине?

— Если бы машины делали достаточно просторными…

Посмотрев на часы, Элизабет сказала:

— Нам не успеть вовремя добраться до «Туссена».

— Тогда давай прямо здесь. На земле.

Она улыбнулась.

Затем улыбка на ее лице стала шире.

— А ты знаешь, мне это нравится, — объявила она. — Как Дженис Чапман.

— Если с ней и вправду было такое, — ответил я, снял с себя камуфляжную куртку и расстелил ее во всю ширь на траве.

Мы снова посмотрели на дорогу.

Все спокойно.

Сняв с пояса ремень с пистолетом в кобуре, Деверо положила его на заднее сиденье. Одиннадцать часов и пятьдесят четыре минуты. В нашем распоряжении шесть минут. Встав на колени и приложив ухо к рельсу, я услышал слабый металлический шепот. Едва-едва уловимый. Поезд… в шести милях от нас к югу.

Мы посмотрели на дорогу.

И увидели на востоке слабую, едва заметную световую нить.

Свет фар.

— Старый добрый Батлер, — вздохнула Деверо.

Свет становился ярче, и вскоре в ночной тишине мы услышали шелест шин и стук мотора. Затем рассеянный свет оформился в два луча, шум мотора стал более явственным, и через секунду машина Батлера, осветив нас сначала левой, а затем правой фарой, не сбавляя скорость, перевалила через переезд. Машина перелетела по воздуху на левую сторону переезда и, скрипя резиной и подняв тучу пыли, приземлилась на дорогу. Еще секунда, и она исчезла из глаз.

В нашем распоряжении оставалось четыре минуты.

Тут уже было не до утонченности и элегантности. Мы сбросили с себя ботинки, стащили брюки и, отбросив все старомодные приемы и ухищрения, дали волю чисто животному инстинкту. Деверо, бросившись на землю, устроилась поудобнее на моей куртке, а я, моментально опустившись на нее, оперся на растянутые ладони и бросил взгляд на мелькающий вдали свет головного прожектора локомотива. Нет, еще не всё. В нашем распоряжении три минуты.

Элизабет обвила поднятыми ногами мои бедра, и мы начали, с первого же мгновения часто и резко; охваченные желанием, доведенные до крайности ожиданием, переполненные безумной энергией. Ее дыхание было прерывистым, она почти задыхалась и судорожно поворачивала голову то вправо, то влево; ее пальцы вцепились в мою футболку, она тащила меня к себе. Мы стали целоваться, отрывая губы лишь для того, чтобы глотнуть воздуха; затем она, выгнув спину и опершись головой о землю, стала двигать ею взад-вперед; при этом ее шея напряглась, а широко раскрытые глаза смотрели на мир, который она видела сейчас перевернутым вверх ногами.