С этими словами он снова нырнул в толпу, продолжая свой марафон, а я стал прокладывать путь назад к двери.
Через шестнадцать минут я снова появился в кафе; пироги уже были поданы, и, пока я отсутствовал, Мунро успел съесть почти половину своей порции. Я взялся за вилку, а он извинился за то, что не дождался меня.
— Я подумал, вы совсем ушли, — объяснил майор.
— Да нет, я частенько устраиваю променад между блюдами. Так принято в Миссисипи. Всегда полезно следовать привычкам и обычаям местного населения.
Он ничего не ответил на это, но вид у него был довольно смущенный.
— А чем вы занимаетесь в Германии? — спросил я.
— Вы имеете в виду общее направление?
— Нет, конкретные дела. Например, ваше первое дело, за которое вы приметесь, когда вернетесь туда утром послезавтра. Что ждет вас на письменном столе?
— Да почти ничего.
— Ничего срочного?
— А что?
— Здесь были убиты три женщины, — сказал я. — А преступник порхает, как птичка на свободе.
— Это не наша юрисдикция.
— Помните портрет, который висит на стене в гостиной Эммелин Макклатчи? Это Мартин Лютер Кинг? Это ведь его слова: дьяволу нужно только то, чтобы хорошие люди ничего не делали.
— Я военный коп, а не хороший человек.
— А еще он говорил, что в тот день, когда мы видим правду, но перестаем говорить о ней, мы начинаем умирать.
— Ну знаете, такая философия выходит за рамки моего должностного оклада.
— Он также сказал, что несправедливость, допущенная в одном месте, угрожает справедливости повсюду.
— Так чего вы от меня хотите?
— Я хочу, чтобы вы задержались здесь, — ответил я. — Еще на один день.