«Хилтон» вполне нам подошел. Название сети осталось, но отель отличался излишней роскошью – судя по всему, чтобы подчеркнуть его местоположение на Парк-лейн. И цены. И снобизм. Для начала они выразили некоторые сомнения относительно отсутствия у нас порядочного багажа, роль которого играл пакет с коробками для патронов. Не меньшее высокомерие они продемонстрировали, когда мы сказали, что будем платить наличными. Но стоило им увидеть толстые пачки денег, как нас тут же произвели в эксцентричных олигархов. Не русских, из-за акцента, а техасских, – но с этого момента все стали ужасно вежливыми. Посыльные были особенно разочарованы отсутствием чемоданов, поскольку рассчитывали на пятидесятифунтовые чаевые.
Наши номера оказались на разных этажах, но сначала мы зашли к Кейси Найс, чтобы проверить ее номер; кроме того, я решил, что она должна иметь одну коробку с патронами у себя. Конечно, последняя одинокая схватка в номере отеля едва ли была вероятна, но иногда случаются самые неожиданные вещи, а в таком случае сто шестнадцать намного лучше, чем просто шестнадцать.
Ее номер оказался пустым и безопасным. Он ничем не отличался от тысяч других номеров различных мотелей, которые мне доводилось видеть, но был лучше хотя бы из-за того, что находился на двадцатом этаже и его окна выходили на парк. Я положил коробку с сотней патронов «парабеллум» на ночной столик, еще раз огляделся по сторонам и направился к двери.
– У меня по-прежнему осталось две таблетки. Сейчас я чувствую себя хорошо, – сказала она.
– Расскажи мне, как Беннетт оказался в машине, – попросил я.
– Он просто сел. Я увидела его на противоположной стороне улицы, он набрал номер на своем телефоне, немного послушал, как делают обычные люди – и в тот момент был самым обычным человеком, – но тут зазвонил мой телефон, я ответила, и оказалось, что это он. Потом Беннетт перешел улицу и встал рядом с машиной. Он сказал, что мой номер ему дал генерал О’Дей, что генерал Шумейкер не возражал и что нам нужно отсюда уехать, поскольку я остановилась в запрещенной для парковки зоне, а полицейский, следящий за транспортом, находится неподалеку.
– И ты уехала?
– Его действия явно были законными. Он знал фамилии обоих генералов, и это указывало на то, что он на нашей стороне.
– А что ты думаешь теперь?
– Ну, не совсем законные, но все равно он на нашей стороне.
Я кивнул.
– У меня возникла такая же мысль. Ты веришь в то, что он рассказал?
– Я думаю, Беннетт кое-что преувеличил. Если только он не был самоубийственно искренен относительно программы, которая глубоко засекречена. Во всяком случае, со стороны британцев, которым определенно не понравится, если об их самых больших секретах будут говорить так открыто.
– Некоторые люди склонны к самоубийственной искренности. Они ненавидят глупости насчет секретности. А никакой реакции нет из-за того, что теперь это уже не имеет значения. Подобные люди не представляют угрозы для государственных тайн. Если что-то становится всеобщим достоянием, это равносильно тому, что оно является тайной. Британцы перехватывают наши сообщения. Британцы не перехватывают наши сообщения. Оба варианта оказались в центре внимания. Но мы все равно не знаем, какой из них соответствует истине.
– Так они перехватывают наши передачи?
– Подумай о том, что он не преувеличил.
– Что ты имеешь в виду?
– Он сказал, что они не заметили никакой активности в доме Малыша Джоуи и не смогли обнаружить следов переведенных денег.
– И что?
– Плохая игра.
ebooksa