Они улеглись рядом на покрывале. А дальше все случилось словно само собой — то, что, наверное, и должно было случиться.
— Хочу ровный загар. Расстегни мне, ну вот так… так… Иди сюда…
Поцелуй… поцелуи — сначала робкие, потом — все горячее… Правда, до большего дело не дошло, постеснялись, что ли…
— Лида, ты… ты такая… — молодой человек не смог подобрать нужных слов и снова поцеловал девушку в губы.
— Ты тоже хороший, Макс. Нравится Ив Монтан? А Пари… или «Опавшие листья»?
— Я как-то пластинку слушал. Сестра у подружки проигрыватель брала. Та просила починить — я починил.
— А у вас радиолы нет?
— Нет. Приемник только. Мать одна, отец от ран умер, еще в пятьдесят восьмом.
— Извини… Нет, ты хороший, Максим. И славно, что вот так… чинить можешь.
— У нас в Доме пионеров когда-то радиокружок был. Я ходил.
— Здо́рово! А ты знаешь, я шить могу. Вот платье это, купальник… Подружка как-то журнал дала. Я как увидела фотку Бриджит в таком вот купальнике, так и… вот, сшила. Правда красиво?
— Очень! Только ты это… при всех так не ходи.
— Ну, я ж не дура, Макс! И так все косятся.
Поглощенные друг другом, молодые люди и не заметили, что за ними давно уже наблюдают. На середине озера виднелся небольшой островок, поросший разнотравьем и вереском. Там, на отмели, в камышах, прятал свою лодку рыбак в надвинутой на самые глаза шляпе. Усмехаясь, пялился он на парочку в бинокль, даже присвистнул в самом интересном месте. Похоже, кого-то узнал.
Посмотрев еще пару минут, рыбак опустил бинокль и осторожно, чтобы не заметили с берега, погреб за острова, а там и дальше — прочь…
Максим вернулся домой уже ближе к ужину. Построенный еще до войны большой дом-пятистенок стоял на тенистой улице в числе таких же точно домов, с огородами и палисадниками. Младшая сестра Катя — высокая, со светлой косой и уже заметной грудью девчонка — как раз приготовила обед: сварила щи и картошку. Пару дней назад в винном «выкинули» селедку — вот и пригодилась.
— М-м, — Максим орудовал ложкой, как галерный гребец веслом, — проголодался. — Вкусно!
— Еще бы не вкусно. — Катя довольно одернула платье, посмотрела в окно. — Ого! Милиция! Кажись, к нам… Симпатичный какой!
— Милиция? — Макс отложил ложку. — И впрямь — к нам. Интересно, зачем?
Никакого страха молодой человек не испытывал — ничего такого он не совершал. А что милиционер во двор заглянул — так мало ли зачем милиция ходит?