Из кабины ничего не пропало — да там ничего и не было, разве что начатая пачка крепких сигарет «Памир» стоимостью десять копеек. А вот в кузове…
— Ящики вскрыты, — Евсеич хмыкнул. — Да вы сами видите. Видать, деньги искали, думали, аванс в Огоньково везу. Я его и вез… только вчера утром. Ишь, шишиги, прознали.
Да, такая вот версия выстраивалась. Колхозный грузовик с самодельным фургоном — а лучше сказать, полуфургоном — был в Озерске машиной приметной, и то, что в нем возят колхозникам деньги — получку и аванс, — знала каждая собака. Да и как скроешь-то?
— Тогда и экспедитор садился, Иван Иваныч, с наганом, — пояснил Верховцев. — Хотя наган супротив автомата — ничто. Представление буду писать — пусть колхоз своим деньгам охрану организовывает. Вот хотя бы нас выпишет. Хоть и людей нет, да надо. Вдруг бы и впрямь вчера деньги повезли? И что тогда? Ищи потом свищи…
— Грузовик в Озерск буксировать будете? — задумчиво поинтересовался следователь.
Майор развел руками:
— Само собой. Скоро лесовоз приедет — утащат.
— Пусть архивные внимательно все пересмотрят, — пояснил Алтуфьев. — Мало ли, бумажки какие пропали.
— Да нужны тут кому эти бумажки!
— И все-таки.
— Понял, товарищ следователь. Исполним. Отдельное поручение писать будете?
— Да, вот прямо сейчас и выпишу.
Усевшись на парапет, Алтуфьев положил на колени чемоданчик.
— Товарищ следователь, — чуть погодя подошел Верховцев. — Извиняюсь за личный вопрос, но… что-то я вас раньше в прокуратуре не видел.
— Так и не могли, — следователь поднял глаза. — Я только недавно перевелся. Из Нарвы.
— И сразу в нашу глушь?
— Там тоже глушь. Только эстонская.
Алтуфьев улыбнулся и вытащил из кармана пачку «Памира»:
— Курите, Иван Дормидонтович.
Дешевое — десять копеек за пачку — курево как-то не очень вязалось с пижонским обликом следователя. И тот это понял, улыбнулся: