А мы неплохо справились с этим делом, не правда ли?
— Неплохо, если бы ты только видел пасти фликов, их рожи, когда Лоис появилась с магнитофоном. Она тоже неплохо поработала, а?
— Еще бы! Я только не понимаю, почему она ни разу не пришла проведать меня. Все навестили меня, кроме нее. Что с ней случилось? Боже мой!
Леон засмеялся.
— Ну, ты думаешь, что ваше дело делается само собой? Пока ты тут валяешься на постели? Ты, видимо, забыл про новый спектакль сегодня вечером? Она работает по двадцать часов с момента выхода на работу, чтобы все вытащить. У нее нет даже времени, чтобы попудрить кончик своего носа!
— О, будь он проклят этот новый спектакль! — со злостью проговорил Инглиш. — Мне совершенно наплевать на него. Я хочу ее видеть.
— Она придет. Она что-то говорила насчет того, что собирается прийти сегодня вечером, перед тем, как идти в театр. Ты должен ей быть благодарен. Это она приносит тебе богатство.
— Да, согласен, — сказал Инглиш, нахмурившись. — Но пора ей перестать быть рабыней.
— Я говорил тебе об этом всегда, но ты не хотел меня слушать. Ну, хорошо, теперь мне пора бежать. До скорого, старина, будь спокоен. У тебя было достаточно переживаний, этого хватит до конца твоих дней!
После ухода Леона Чик смущенно спросил:
— Это правда, патрон, что вы покидаете дело?
Инглиш удивленно посмотрел на него.
— Да, у меня есть более неотложное дело, которое ожидает меня. Дело, которое займет у меня самое светлое время в моей жизни и которому я посвящу многие годы.
Чик вытаращил глаза.
— А найдется там что-нибудь для меня?
Инглиш покачал головой.
— Я этого не думаю, — весело сказал он. — Это сугубо лично.
Я собираюсь жениться и уехать путешествовать.
Выражение изумления на лице Чика показалось ему таким смешным, что он громко расхохотался.
Джеймс Хэдли Чейз