— Возможно, возможно, — расхохотался Сэм, — но ты все равно умрешь.
— Хватит трупов, — бросил я ему. — Вы уже и так наделали больше, чем достаточно.
Сэм вопросительно посмотрел на Грацию, как бы спрашивая, что ему со мной делать?
— Оставь его, пусть болтает, это даже забавно, — сказала ему Грация.
Я посмотрела на нее. Чувствуя себя под защитой автомата, она поднялась с пола, где все это время сидела, и налила себе виски:
— Ну, что еще известно нашему сыщику?
— Известно, что пока ты была в Лос-Анджелесе и убивала Джорджа, твоя сестра крутилась в Нью-Йорке, создавая тебе алиби.
— Да? Очень мило.
— Известно, что вчера на вилле Гервина ты стреляла в меня из пистолета с глушителем — меня спасло зеркало. Могу рассказать, что Клер сыпанула полицейскому снотворное, который охранял тебя, и забрала у него ключи, выпуская тебя из больницы. И как ты и Кук приезжали на виллу за трупом Мары.
Грация между тем наклонилась над Сильвией и принялась развязывать узлы. Неожиданно выпрямившись, она хитро улыбнулась и спросила:
— Вот ты все знаешь и все разложил по полочкам, но ты скажи: ты смог бы различить нас с Сильвией? То есть сказать, кто есть кто? Где Грация, а где Сильвия?
Я недоуменно взглянул на нее, а Сэм, услышав, что сказала Грация, оскалился и воскликнул:
— Давай, легавый, соглашайся, я тоже посмотрю, какой ты умный!
— Что-то я не понимаю тебя, Грация. Как это различить вас?
— Ну и ну. А еще сыщик. Неужели непонятно?
— Нет, — ответил я, так как действительно не понимал, что она хочет.
— А дело в том, — воскликнула Грация, — ты, наверное, думаешь различить нас сейчас в таком виде, в каком мы находимся. Это, конечно, трудно, но возможно. Мы же поступим по-другому. Мы пойдем с Сильвией в другую комнату и там разденемся донага. А потом выйдем к тебе и ты попробуешь нас различить. Ну как, покажешь свою прыть??
Я задумался. Что бы это могло значить? Из задумчивости меня вывел голос Сэма:
— О чем задумался, идиот? Говори «да», и дело с концом. Да и я развлекусь, глядя на вас.
Наконец-то до меня дошло, что предлагала Грация.