Я сам похороню своих мертвых. Реквием для убийцы. Проходная пешка,

22
18
20
22
24
26
28
30

— За кого ты меня принимаешь? — спросила она.

Тут он обнаружил, что она совершенно пьяна, и это открытие так его удивило, что он выпустил ее руку.

— Не волнуйся так, паренек, — сказала она. — Мы живем в двадцатом веке, сам знаешь…

— Боже мой, тут поднимаются двое парней, и они идут к тебе, — быстро проговорил Леон. — Твой единственный шанс спастись — это пойти со мной.

— Другие парни? Так пусть поднимаются. Пусть они войдут, и ты тоже входи. Оплатите мне угощение.

Леон снова протянул руку, но она сделала шаг назад.

— Если те двое такие же, как и ты, то я не хочу с ними связываться, — сказала она, едва держась на ногах. — Входите все, будете тянуть короткую соломинку.

Леон с лицом, покрытым потом, подошел к двери.

— Эй, вы там!

Теперь уже было все. Краем глаза он увидел человека со шрамом, который одолевал последние ступеньки лестницы. За ним виднелся другой, меньше ростом, коренастый.

Леон влетел в квартиру, захлопнул за собой дверь и повернул ключ. Он также задвинул оба засова.

— Если ты воображаешь, что оставишь себя для меня одной, то ты ошибаешься, — сказала девица. — Может быть, это и хорошо, но это не в моем вкусе. Открой дверь, пусть войдут остальные.

— Но послушай ты меня, черт возьми, — закричал Леон.

— Ну так вот, если ты не хочешь их впускать, я сама открою дверь, — сказала девица, направляясь к двери, шатаясь.

— Не будь идиоткой! — закричал Леон. — Эти двое…

— Это ты меня называешь идиоткой! — завопила девица. — Убирайся отсюда вон!

— Но послушай, наконец…

Она отпрыгнула в сторону, чтобы избежать его рук, и отодвинула верхний засов прежде, чем он помешал ей.

В дверь сильно стучали.

— Не трогай меня! — закричала девица, оттолкнув Леона.