— Я ничего не смог сделать, — ответил Леон, наполовину опорожнив стакан. — В настоящий момент бедная девочка должна быть в морге.
— Как так? Она умерла?
— Да, ей всадили в сердце нож, — ответил Леон и рассказал про происшествия.
— Кто-то поджидал ее на улочке, — закончил он. — Я слышал, как она стонала, но когда я подошел, ей уже ничем нельзя было помочь. Ее закололи насмерть. Тип подобрал нож, но оставил для нас очень важную примету.
Он вынул из своего кармана бумажный пакет и положил его на стол. Это был пакет жевательной резинки.
— Это еще ни о чем не говорит, — сказал Инглиш, рассматривая пакет.
— Я считаю, что, напротив, говорит. Он лежал рядом. Я считаю, что каждый раз, когда происходит убийство, этот тип находится рядом.
Инглиш осторожно положил пакет в ящик стола.
— Что произошло после того, как ты ее обнаружил?
— Флики начали прочесывать местность, и я решил, что мне лучше смотаться. Они могли принять меня за убийцу. Я перебрался через стену и сел в проезжающее такси. Я вылез на Центральной авеню и пришел сюда пешком.
— Ты думаешь, они задержали человека со шрамом?
— Весьма возможно.
— А толстого?
— Я думаю, что он мертв. Я попал ему в живот, и не думаю, чтобы он долго протянул.
— Мне думается, что это похоже на гангстерскую организацию, а?
— Мне тоже так кажется. Человек, жующий резинку, их шеф.
— Если разговор идет о Шермане, то это не удивительно. Это доказывает, что Рой был только исполнителем. Я так и думал. Я всегда считал, что у него не хватило бы организационного таланта на это.
— Я не вижу пока, что ты сможешь сделать с Шерманом, даже если он начальник этих парней. Если ты посадишь его на скамейку для обвиняемых, то Рой тоже будет иметь право на публикацию.
— Да, действительно, — сказал Инглиш, вставая. — Как бы то ни было, но сейчас надо поспать, Эд. Мне нужно хорошенько подумать. Я поговорю с тобой завтра.
Инглиш проводил Леона до двери.