Я сам похороню своих мертвых. Реквием для убийцы. Проходная пешка,

22
18
20
22
24
26
28
30

— Я ничего не смог сделать, — ответил Леон, наполовину опорожнив стакан. — В настоящий момент бедная девочка должна быть в морге.

— Как так? Она умерла?

— Да, ей всадили в сердце нож, — ответил Леон и рассказал про происшествия.

— Кто-то поджидал ее на улочке, — закончил он. — Я слышал, как она стонала, но когда я подошел, ей уже ничем нельзя было помочь. Ее закололи насмерть. Тип подобрал нож, но оставил для нас очень важную примету.

Он вынул из своего кармана бумажный пакет и положил его на стол. Это был пакет жевательной резинки.

— Это еще ни о чем не говорит, — сказал Инглиш, рассматривая пакет.

— Я считаю, что, напротив, говорит. Он лежал рядом. Я считаю, что каждый раз, когда происходит убийство, этот тип находится рядом.

Инглиш осторожно положил пакет в ящик стола.

— Что произошло после того, как ты ее обнаружил?

— Флики начали прочесывать местность, и я решил, что мне лучше смотаться. Они могли принять меня за убийцу. Я перебрался через стену и сел в проезжающее такси. Я вылез на Центральной авеню и пришел сюда пешком.

— Ты думаешь, они задержали человека со шрамом?

— Весьма возможно.

— А толстого?

— Я думаю, что он мертв. Я попал ему в живот, и не думаю, чтобы он долго протянул.

— Мне думается, что это похоже на гангстерскую организацию, а?

— Мне тоже так кажется. Человек, жующий резинку, их шеф.

— Если разговор идет о Шермане, то это не удивительно. Это доказывает, что Рой был только исполнителем. Я так и думал. Я всегда считал, что у него не хватило бы организационного таланта на это.

— Я не вижу пока, что ты сможешь сделать с Шерманом, даже если он начальник этих парней. Если ты посадишь его на скамейку для обвиняемых, то Рой тоже будет иметь право на публикацию.

— Да, действительно, — сказал Инглиш, вставая. — Как бы то ни было, но сейчас надо поспать, Эд. Мне нужно хорошенько подумать. Я поговорю с тобой завтра.

Инглиш проводил Леона до двери.