Джек Ричер, или Вечерняя школа

– Я люблю глупости, – ответил Джек. – Иногда глупости – это все, что мы имеем.

– Ну, сэр, мне кажется, дело не только в секретах. Я думаю, у него был настоящий тайный план. На всю жизнь. Один день за другим. Да, он работал хорошо. Делал все, что положено, и никогда не жаловался. Даже когда мы оказывались в полном дерьме. Сейчас такое случается часто. Он был счастлив из-за того, что каждый новый день приближал его к цели.

– И в чем она состояла?

– Я не знаю.

– Четыре месяца назад ты упомянул дядю Уайли.

– Нас спрашивали, был ли Уайли открытым человеком, хотели знать, о чем он говорил. Но нам нечего рассказать. Он родился в Шугар-Лэнде, в Техасе, и разбирался в крупном рогатом скоте. Как-то раз он сказал мне, что хочет стать владельцем ранчо. Вот, пожалуй, и всё. Он никогда много не болтал. Однажды вечером после того, как закончились тренировки, у нас были очень успешные стрельбы, мы показали отличные результаты против вертолетов, поэтому решили выпить пива и прилично захорошели. Мы договорились рассказать друг другу, почему пошли на военную службу. Только с некоторым налетом загадки. У нас там полно шутников. В общем, нужно было объяснить свое решение одним умным предложением. У меня такие вещи не получаются. Когда пришла моя очередь, я сказал, что поступил на службу в армию для того, чтобы научиться ремеслу, подумав, что в моих словах содержится двойной смысл. Ремесло – ну, к примеру, автомобильный механик или умение убивать людей. Альтернативный вариант, если будет трудно найти работу механика.

– Хороший ответ, – сказал Ричер.

– Однако они его не поняли.

– А что сказал Уайли?

– А он заявил, что пошел в армию из-за того, что дядя рассказывал ему истории про Дэви Крокетта. Получилось коротко и непонятно, как они и хотели. Точно кроссворд. А потом он улыбнулся своей загадочной улыбкой. У него легко получалось быть таинственным. Он всегда таким был.

– Как ты думаешь, что он имел в виду?

– Я помню телевизионный сериал о Дэви Крокетте, смотрел его каждую неделю. Он носил шляпу из шкуры старого енота. Но у меня не возникло желания пойти служить в армию. Поэтому я не знаю, что он имел в виду. Наверное, на этот раз ничего не понял я.

– Просто дядя или он упомянул какое-то имя?

– Не тогда. Но позднее, когда парни стали изводить Уайли из-за того, что он так много говорил о животноводстве, хотя в его родном городе была лишь большая старая фабрика по производству сахара, он сказал, что его дядя Арнольд работал на ранчо до того, как его призвали в армию.

– И это был тот же дядя? Или другой?

Коулман задумался, словно вспоминал членов своей семьи и то, как он их называл. Этот дядя, тот дядя… Была ли какая-то разница?

– Я не знаю, – наконец ответил он. – Уайли был из тех парней, которые всегда старались произнести имя, если появлялась возможность. Старомодная вежливость. Но у него это не получилось в одном таинственном предложении, потому что следовало соблюдать краткость. Поэтому я не могу ответить на ваш вопрос с уверенностью.

– Расскажи мне подробнее о том, как каждый день приближал его к цели. О тайном плане. Каким было его настроение? Это выглядело как некое движение вперед, шаг за шагом, медленно, но верно – или у него бывали взлеты и падения?

– Ни то, ни другое, – ответил Коулман. – Или все вместе. Он никогда не унывал, но ближе к концу становился все более счастливым. Всего два шага вперед. Как будто он постепенно поднимался выше и выше.

– Когда он изменился?