Под глухой гул, точно удар в колокол, он кидается на лестницу к низшим этажам и с рывком слышит нарастающий шум волны. Где-то там чистые ступеньки тонут под липкой нечистой массой.
Матвей разом перешагивает пролет, вбегает на лестницу выше и выше, выше, на самую крышу. В прошлый раз ему удалось убежать, а в этот – вряд ли.
– Дорогой, хватит убегать, нам нужно поговорить! – крикнула из приемной старуха.
– Нет! Отстаньте! Дайте хотя бы день! – срывающимся голосом отвечает Матвей.
Голос разносится по лестничным пролетам звоном.
С этажа выше спускается девушка, прижимая к груди стопку с бумагами. Пробегая мимо, Матвей грубо толкает ее рукой, и листки летят вниз, как белоснежные перья.
– Козел!
– Как же наше празднество, разве тебе не понравилось? Ну же, я не могу за тобой вечно бежать, вернись! – преследует голос старухи.
– Не догоняйте, оставьте!
Воздух завибрировал. Грохот воды все ближе.
Запаниковав, Матвей ускоряется, путается в ногах, как в веревочных канатах, и падает, ударившись подбородком о край ступеньки. Поднявшись, он вытирает ладонью кровь с губы и ему чудится, будто в рубиновых каплях извиваются черви.
Сзади, довольно близко слышны шаги старухи.
– Я верю в вас, – прошепелявил Матвей. – Больше нет смысла так стараться. Вы этого добивались? Я признаю существование богов! Отставьте меня.
– То есть ты думаешь, будто паразиты – боги? – хохотнула старуха. Ее смех – это булькающие удары воды о край лодки. – Ну и ну… Если ты остановишься – я расскажу о паразитах.
Матвей тут же останавливается, но не из-за старухи.
Взглянув на кисть с пунцовыми разводами капель, слыша шипящий голос волны, на него вдруг накатывает головокружительное ощущение нереальности происходящего. Кидаясь из крайности в крайность, он добровольно пожимает безумию руку, буквально оставляет на себе клеймо.
– Постойте, вас нет, – медленно произносит, оборачиваясь назад. – Ни вас, ни волны, вы – в моей голове. Иллюзия больного мозга. Все это время вас нет, – он глянул вниз на сгорбившуюся и упорно пытающуюся догнать старуху, задыхающуюся от чудовищной отдышки. С ее лба на щеки, заполняя морщины, стекают капли горячего пота – точно, как тогда с окном – вы просто не можете существовать.
Он улыбнулся, обнажая розоватые зубы.
– Ты же только что сказал… – разочарованно выдыхает старуха. – Что ты несешь?
– Вот почему для всех остальных я будто сошел с ума, – с жаром продолжал мужчина. – Потому, я сошел с ума. Я сумасшедший. Иначе как объяснить кровавое море, Ипсилона, толпу паразитов? Кафе и овцу? Я сошел с ума!