Взмах клинка

Кас хотела было спросить, от кого он прячется, как вдруг раздался оглушительный вопль. Стражи забегали, рыжеволосая женщина расхохоталась, и улыбка тронула уголки губ королевы.

– А это, должно быть, моя дочка Лира, – пояснила королева.

За криками последовал громкий топот бегущих ног, и в следующее мгновение в комнату влетел маленький вихрь в образе дочки королевы. За спиной у нее развевались темные кудряшки, а в крошечной руке она держала деревянный меч.

Ее брат тут же спрятался за материнским троном.

Но девочка разбежалась изо всех сил и, оказавшись у помоста, на котором стояли два трона, не остановилась, а подпрыгнула и приземлилась прямо в одно из кресел возле трона. Оттолкнувшись от сиденья, она поднялась в воздух, вытянула меч над головой и приготовилась нанести удар сверху…

Но не успела она напасть на прячущегося брата, как Королева Драконов спокойно вытянула вперед руку, сделала несколько пасов, будто приманивая ее к себе, и девочка… застыла.

Ее тело повисло в воздухе, а темные кудри приподнялись наверх, а затем опустились вокруг лица.

Судя по виду королевы, она проделывала этот трюк уже очень много раз.

Ее дочка довольно хихикала, находясь в ореоле королевской магии, как будто она только об этом и мечтала.

Спустя мгновение в тронный зал вошел король и направился к гостям, не выказав ни малейшего удивления из-за парящей в воздухе девочки. Опустив дочку вниз, он усадил ее на один из тронов, вынул меч из ее руки, а затем встал перед ней на колени и что-то спросил на сандолийском языке. Кас решила, что он поинтересовался, где она взяла меч, так как в ответ девочка широко улыбнулась и, сверкнув зелеными глазами, указала на женщину, сказав:

– Ода Шэйд!

Ода на сандолийском наречии означало тетя. Тогда рыжеволосая женщина, сидящая по левую руку от королевы – которая, видимо, и была тетей Шэйд, вздохнула и призналась:

– Она должна была тренироваться на манекене в своей комнате! – проворчала она, продолжая говорить на кетранском – должно быть, для того, чтобы ее понимали Кас и растерянные гости.

Немного погодя в зал влетела еще одна женщина, шурша объемными юбками изумрудного цвета. Она выглядела старше всех присутствующих. Элегантная, но уставшая от забот, по возрасту она могла быть бабушкой этих детей, но ее движения были ловкими и быстрыми, отчего она казалась моложе. Вошедшая дама строго посмотрела на детей, и одного ее взгляда хватило, чтобы Лира перестала хихикать и попробовала сделать вид, что ей стыдно.

– Ама-па, Изони! – смеясь, сказал король.

Кас показалось, что она уже где-то слышала эту сандолийскую фразу. Может быть, это означало «мир»? Или «не волнуйся»? Что-то в этом роде.

Что бы это ни значило, услышав эти слова, Изони усмехнулась, вытянула руки вперед, и оба ребенка тут же послушно побрели к ней. Лира попыталась схватить свой меч, проходя мимо отца, но он предусмотрительно поднял его над головой, чтобы она не дотянулась.

Изони сказала что-то на сандолийском языке, что вызвало бурный протест у Лиры, и тогда вместо того, чтобы идти дальше, в отместку девочка медленно и уныло поползла по полу тронного зала. Изони закатила глаза к небу, но не стала убирать руку, и в конце концов девочка ухватилась за нее, а ее брат взялся за вторую руку. Убедившись, что дети уже никуда не денутся, Изони обратила внимание на посетителей, стоявших перед ней.

От внимания Кас не укрылось то, как она напряженно замерла, увидев Эландера. А затем закрыла собой обоих детей, словно пытаясь защитить их от какой-то опасности, ведомой ей одной. Девушка заметила, как Изони переместила руку, чтобы покрепче держать надувшуюся, расшалившуюся девочку у своих ног, и ей показалось, что она разглядела мелькнувший на ее смуглой коже божественный знак: знакомый символ с черепом и тенями.

Она оказалась одной из отмеченных Богом Смерти.