— Дура! — сглотнул мужчина. — Идем! Дверь закрой плотно!
Стук двери и знакомый глоток свежего воздуха.
Яна открыла глаза.
«Фу… пронесло… Что же делать? Я совершенно беспомощна. Неужели это все? Повезут меня в багажнике, вытащат на кладбище… Я же нигде не встречу людей, чтобы позвать на помощь».
Те же мысли бились у нее в голове и в тесном багажнике автомобиля, и на руках убийцы, когда он вытаскивал ее оттуда.
Яна не сопротивлялась, лишь для приличия постонала.
— Не лапай ее! — снова взревновала Таисия.
— Да не лапаю я, дура! Как я ее донесу, если трогать не буду? Смотри лучше, нет ли кого…
— Вроде нет. Тише! Кто-то мелькнул или мне показалось?
И тут Яна издала просто душераздирающий вопль, прямо в ухо несущему ее мужчине. Тот от неожиданности оступился и упал, уронив Яну на землю. А она продолжала кричать и извиваться.
— Помогите! Сюда! На помощь! Убивают! Убийцы!..
Мужик, оправившись от шока, вскочил, подлетел к Яне и попытался зажать ей рот руками. Но она так крутила головой, что его скользкие потные ладони соскальзывали с ее лица. А она еще укусила его за палец.
Мужик взвыл:
— Убью! Тварь! Заткнись!..
Яна решила использовать до конца свой последний шанс на спасение. Она кричала, словно сирена, извивалась, брыкалась, кусалась… И среди этого дикого бедлама ее не оставляла печально-циничная расчетливая мыслишка: мужика надо хорошенько позлить, чтобы он убил ее, а не захоронил заживо.
— Как извивается! Тася, держи ей ноги. Задушу! — закричал мужик, хватая Яну за шею.
— Не позволю!..
Это был еще чей-то голос, не принадлежащий этой парочке, и его последним услышала Цветкова перед тем, как потерять сознание.
— Дыши! Вот так вот! Не отключайся!.. — радовался старик, тряся Яну как грушу.
— Павел Иванович?! — кашляла Яна. — Вы-то тут что делаете?