Поцелуй на краю ночи

22
18
20
22
24
26
28
30

Он пожал плечами и вошел на кухню, и Рокси потянулась следом. Здесь было куда светлее и уютнее и пахло чем-то вкусным и знакомым. Пара блинов лежала на тарелке, и Рокси едва сдержалась, чтобы не схватить один.

— Выглядят точь-в-точь как бабулины, — заметила она.

Лютер кивнул, словно бы она сказала что-то, о чем он и так подозревал, а из-за окна донеслось приглушенное бормотание:

— Свист, я свищу, с-с-с, черт… Я не умею свистеть, агент Фосберг!

В окне появилась физиономия Перси, отчаянно машущего руками, и Лютер, схватив Рокси за предплечье, подтолкнул ее к задней двери и вывел вон.  Пригнувшись, они оббежали дом и выглянули из-за угла как раз вовремя, чтобы увидеть Корделию, возвращающуюся назад с пустой тарелкой.

— Я должна сказать бабушке, — прошептала Рокси. — Вдруг она сейчас ест эти блины! С вампирской кровью!

— Да и ладно, — ответил Лютер. — Хуже уже не будет. Быстро в машину.

Она добежала до серебристого автомобиля, запрыгнула на переднее сиденье.

— Почему ты постоянно командуешь? Решил, что ты главный? — спросила Рокси у Лютера, когда тот сел за руль. — Это что-то чисто мужское? После того, что было…

— А у вас, значит, было? — подал Перси голос с заднего сиденья, и Рокси, подпрыгнув от неожиданности, прижала руку к груди.

— Ты мог бы предупредить, что сидишь здесь! — воскликнула она.

— А ты могла бы сказать, что предпочитаешь мужчин постарше, и не подавать мне знаки, — обиженно проворчал он.

— Какие еще знаки, Перси?

— Ты знаешь. Взгляды, улыбки, не уезжай с бабушкой, Перси, ты нужен здесь… О, женщины, коварство ваше имя… Нашли что-нибудь?

— Алтарь, посвященный мне, — сказала Рокси. — Я — следующая жертва. Наверное, если хорошо поискать, то можно найти фотографии Луизы Паркер где-нибудь в кладовой.

— А может, и нет, — туманно ответил Лютер, заводя машину и трогаясь с места.

Фотографию вместе с рамкой он бросил на заднее виденье, и Перси тут же ее подхватил.

— О, да ты обнимаешься с вампиром, Рокси. Надо же, довольно солнечный день, а она даже не дымится.

— Куда мы теперь? — спросила она у Лютера.

— К твоему отцу.