— Выйдешь за меня? — спросил он, слегка отстраняясь и заглядывая ей в глаза.
— Зачем? — неловко пробормотала она. — Я думала, и без брака все ясно.
— Ясно, — кивнул он. — Но мне бы хотелось.
— Ладно, — пожала плечами Рокси и улыбнулась. — Давай поженимся, Лютер. Роксена Фосберг — звучит солидно.
— У тебя будет другая фамилия, как и у меня, — сказал он. — Вернемся в Танорок ненадолго? У нас теперь там свой шеф полиции. Поможет с документами.
Он вдруг сгреб ее в объятия, поцеловал и закружил, и они пошли к машине, взявшись за руки, и уже не слышали, как кто-то в саду закричал о чуде.
***
— Что ты мне суешь? — недовольно проворчал глава аналитики, брезгливо отодвигая вырезки из статей и распечатки с сайтов. — Внезапные исцеления, плачущие статуи с волшебной кровью… Во-первых, это явно плацебо. Во-вторых, вообще не то.
— Но вы сказали искать что-то из ряда вон, — насупился стажер.
Вот вроде оборотень, а чутья не хватает. Где только его звериная интуиция?
— Крис, — терпеливо произнес мужчина. — Мы ищем кого? Вампира. Нужен след из убийств, понимаешь? Смерть, обескровленные тела, массовая потеря памяти, быть может… А не что тут у тебя — слепая девочка прозрела. Ну, молодец, рад за нее.
— Но вы только посмотрите! — воскликнул Крис, едва не в нос тыча картой, на которой маркером были отмечены красные точки. — Прямо вдоль трассы! Можно проследить маршрут!
— Занятно, — согласился тот. — Целитель на отдыхе. Попутного ему ветра и все такое. А теперь сосредоточься на своем задании. Или ты надеялся на командировку на пляж? Даже не думай.
— Я уже год тут у вас сижу, — заныл Крис. — У меня никаких нареканий. Я не подписывался…
— Я погляжу, у нас тут упаднические настроения, — злорадно произнес он, и Крис испуганно расширил глаза. — Дополнительные часы терапии, — подпись на приказе вышла размашистой и красивой. — Зайди к Джессике прямо сейчас, пусть пересмотрит расписание.
Крис с ненавистью взял приказ, а карту скомкал и сунул в карман.
— Уже иду, — буркнул он.
***
Джессика с тоской посмотрела на вошедшего оборотня, забрала у него приказ о дополнительных часах терапии. За этот год Кристиан Прайс надоел ей как горькая редька. Скучный. Плоский. Примитивный. Сидит, сопит, смотрит угрюмо. Все норовит рассказать про свои детские травмы. Подумаешь, родители развелись, а мать опекала единственного сына как заботливая наседка.
Вот ее Роберт вовсе не страдает, напротив — благодарен ей за все, что она для него делает. Надо, кстати, позвонить ему вечером, совсем забыл про мамочку. Раньше был Лютер, который так поддерживал ее, так любил… А потом разбил ей сердце, оставив пепелище вместо пожара чувств.