— Могила, — пообещала она, вписывая его имя и проставляя дату. Что ж написать? Медикаментозная коррекция либидо вызвала у пациента болезненную фиксацию на образе матери. Невозможность переноса фокуса внимания на другой объект.
Крис выдохнул и выпалил как на одном духу:
— Таблетки не действуют.
Джессика перестала печатать и подняла на него взгляд.
— Днем все нормально, — торопливо продолжил Крис, вновь облизнув губы.
А красивые, между прочим. Пухлые такие...
— А вот по ночам действие заканчивается. Особенно перед полнолунием.
Вздернув брови, Джессика быстро открыла на ноуте лунный календарь.
— Вот как сейчас? — уточнила она.
— Вот как сейчас, — подтвердил Крис. — Во мне прячется дикий зверь. Я так стыжусь того, что чуть не сотворил с Рокси, — его голос сорвался, а зеленые глаза трогательно заблестели. — И по ночам думаю всякое.
— О ней?
— По-разному, — он вдруг покраснел. — Иногда — о вас. Ужасные пошлые мысли.
Бедный милый мальчик… Остался совсем один. А она, Джессика, вместо того, чтобы помочь, утешить — отталкивает его. Да, не Лютер, зато какой пылкий. Даже на таблетках.
— По идее, я должна скорректировать дозу, — задумчиво начала Джессика.
— Может, так будет лучше для всех, — уныло кивнул Кристиан. — Вдруг я опасен.
Послушный, мягкий — лепи что хочешь.
— Но тогда мы не сможем решить твою давнюю застарелую проблему, — засомневалась Джессика. — Это кажется мне неправильным. Знаешь что, — она глянула в расписание. — Твои дополнительные часы ну никак не становятся в график.
— Только не отдавайте меня другому специалисту! — взмолился он. — Я к вам привык.
— Ну что ты, — мягко ответила она, поправляя волосы. — Я подумала, может, тебе будет удобно приходить ко мне по вечерам? У меня по вторникам йога, а потом, часиков в восемь, мы могли бы встретиться и поговорить. В уютной домашней обстановке тебе будет проще раскрыться.
— Я не против, — пожал Крис плечами.