— Больше нет, — возразил он. — Ты очень любишь мясо.
— Но бедные, невинно убиенные животные… — начала женщина.
— Да и черт с ними, — ласково сказал Лютер, заправив рыжую прядку ей за ухо. — Ты на вершине пищевой цепочки. Ты как лев, только круче. Ты хищница! И ты сожрешь этот полный гемоглобина кусок мяса, потому что ты — венец эволюции.
— Да, — подтвердила Триша, вонзив вилку в стейк.
— Вот и молодец, — похвалил Лютер, поднимаясь с постели.
Он внушил ей, что у них был бурный, крышесносный и немного жесткий секс, и Триша очень легко поверила. Куда больше усилий пришлось приложить, чтобы уклониться от второго раза. Оставив ее со стейком, он подошел к зеркалу в ванной и вздернул верхнюю губу. Выступившие клыки еще ничего — если не слишком открывать рот, то никто не заметит. А вот с глазами все куда хуже: кровь залила белки, а радужка окрасилась в винно-бордовый, мелкие сосуды проступили под кожей век, и не обязательно быть куратором вампира, чтобы понять — что-то не так.
— Хочешь, сбегаю в аптеку за таблетками от аллергии? — предложила Триша, заглянув в ванну.
— Сбегай, — согласился Лютер. — Купи себе витамины с железом. А у меня к тебе другая просьба.
— Все что угодно, милый, — тут же согласилась женщина и, подойдя сзади, обняла его.
Лютер отцепил от себя ее руки и развернулся.
— Насчет дома. Я хочу его.
— Уверен? — Триша сморщила нос. — Это настоящая развалюха. Труп.
Вот именно. Они с домом у озера почти близнецы-братья, и Лютер хотел вернуть его к жизни. Раз уж у самого не получилось.
— Ты сделаешь это для меня.
Еще один пристальный взгляд в глаза, серо-зеленые, как листья оливы.
— Я попробую, — со вздохом согласилась Триша. — Но, возможно, в договоре продажи будет прописано условие сохранить аутентичность. Этот дом довольно старый и вроде как историческая ценность…
— Мне подходит, — согласился Лютер. — Найди хороших ремонтников, пусть посмотрят, что там с водопроводом и электричеством и поставят автономный генератор.
— Ты не представляешь, во сколько тебе это обойдется, — сокрушенно сказала она.
Непищевые удовольствия, перебивающие жажду крови, стоят дорого.
— Как себя чувствуешь? — спросил он. — Голова не кружится?