Лютер встрепенулся и оглядел кафе осоловелым взглядом.
— Я что, заснул? — с изумлением спросил он.
Нахмурившись, выпрямился и принюхался. Официантка подошла к ним и, забрав плед, спросила:
— Желаете еще что-нибудь?
— Нет, — сказала Рокси.
— Да, — перебил ее Лютер. — У вас есть что-нибудь навынос?
Из кафе они вышли с пятью коробками пиццы и упаковкой сока.
Сев в машину, Рокси тихо засмеялась.
— Что? — спросил он.
— Если ты опять наешься и уснешь, у меня будет психологическая травма, — заявила она.
— Если что, у меня есть знакомый психолог, — ответил Лютер. — Но я очень надеюсь, что обойдемся без нее.
***
Телефон все звонил: то Триша, то Джессика, но Лютер не хотел с ними разговаривать. Над городом почти стемнело, когда он добрался до парка. Дорожка к озеру стала шире, как будто по ней проехало очень много машин. Серый песок, сломанные ветки, обрывки упаковочной бумаги и прочие едва заметные глазу мелочи кричали о том, что где-то поблизости стройка. Лютер проехал до самого дома и припарковался.
Рокси повернулась к нему и, потянувшись, поцеловала. Короткое мягкое касание губ отозвалось в его сердце сладкой истомой.
Его лекарство, его свет, яркая как солнце, которого нет над Танороком. Его пропуск в вечную жизнь и спасение души.
— Я люблю тебя, — сказал он.
— Не обязательно говорить это, чтобы затащить меня в постель, — ответила Рокси, улыбнувшись. Но теплые глаза засияли ярче.
— Я не поэтому, — возразил Лютер.
— Тогда ладно, — кивнула она.
И больше ничего не сказала. Что ж, он готов подождать. Теперь у него впереди не вечность, но, быть может, все же довольно долгий срок. Надо бы выведать у Джессики, какие там перспективы.