– Он убежал? – спросила она Дмитрия. – Волк убежал?
– Да. А вам, Софья… – От волнения он снова забыл ее отчество.
– Петровна.
– А вам, Софья Петровна, следовало остаться дома и не подвергать свою жизнь опасности.
– Вы свою подвергли.
– Я мужчина.
– Ну конечно. – Она посмотрела на него с насмешкой, и сразу же стало ясно, что он имеет дело с девицей излишне самостоятельной и, как это нынче модно говорить, эмансипированной. – Я вам жизнь спасла, между прочим.
Могла бы не напоминать, Дмитрий и сам это прекрасно понимал. И факт, что жизнь ему спасла какая-то девица, несколько раздражал.
– Не благодарите. – Она оттолкнулась от печи, замерла, словно проверяя, сможет ли удержать равновесие, и обернулась к Никитичне: – Спасибо за чай. Я, пожалуй, пойду.
– Я провожу. – Дмитрий шагнул ей навстречу.
– Обувку вот надень. – Старушка протянула Софье растоптанные боты. – Набегалась уже босиком-то.
Софья благодарно кивнула, сунула ноги в боты и, не обращая внимания на Дмитрия, вышла из дома. Он вышел следом. На душе было прескверно. Он и дня не прожил в Чернокаменске, а уже дважды столкнулся со смертью в самом страшном, самом мерзком ее проявлении. Мало того, он сам чуть не стал очередной жертвой…
– Спасибо, Софья, – сказал он тихо.
– Петровна, – бросила она, не оборачиваясь.
– Я знаю, что Петровна. Просто спасибо. Вы ведь и в самом деле спасли мне жизнь.
Все-таки она обернулась, посмотрела внимательно, а потом вдруг сказала:
– Значит, вы мой должник. Помогите мне получить работу у Злотникова, и мы с вами в расчете.
– Помогу. Вы только не рискуйте так больше.
Она молча забрала ружье, которое Дмитрий нес на плече, махнула рукой и скрылась за калиткой. А он, прежде чем уйти, еще какое-то время постоял возле ее дома. Просто так, на всякий случай.
Слово свое Дмитрий сдержал. На следующий же день поговорил с Сергеем Злотниковым о Софье.