– Да, мастер Берг. – Злотников улыбался радушно, почти искренне. – Что же вы скрывали от меня такую чудесную барышню? – Он по-свойски подмигнул девице.
– Какую барышню? – удивился Август. Весьма искренне удивился.
– Да вот Софью Петровну, родственницу вашей покойной супруги.
– Она не родственница.
– Я знаю, Софья Петровна – вдова. Она была замужем за племянником Евдокии. Какая-никакая, а родственница. Особенно в ваших обстоятельствах, когда вы остались совсем один.
– Я не один. У меня есть моя работа. – А еще не-живая албасты и рябая кошка, которой он так и не придумал имя.
– Прискорбно видеть этакий нигилизм, – Злотников продолжал улыбаться, – но я верю, что в глубине души вы рады, что в вашей жизни появилась еще одна живая душа.
– Если вам хочется так думать… – Август равнодушно пожал плечами.
– Вы позволили Софье Петровне пожить в своем доме.
– Этот дом принадлежал Евдокии, я не собираюсь туда возвращаться.
– Ну что ж! – Злотников хлопнул ладонями по столу. – В таком случае вы не будете возражать, если Софья Петровна поработает на меня.
– В качестве кого? – Не то чтобы Августу было так уж любопытно, но обстоятельства заставляли спросить хоть что-нибудь.
– В качестве учительницы моего сына.
– Не знал, что вы учительница. – Август посмотрел на девицу без всякого интереса.
– Нам не выпало случая познакомиться поближе. – Она виновато улыбнулась.
– Надеюсь, и не выпадет. Прошу прощения, Сергей Демидович, но меня ждет работа.
Его и в самом деле ждала работа. Злотников не врал, когда рассказывал о своих грандиозных планах, он хотел почти полностью перестроить Чернокаменск, и где-то в глубине души Августа радовала эта затея. Работа не позволяла ему окончательно сойти с ума. Но то, что теперь за мальчишкой будет присматривать еще кто-то, кроме равнодушной и тупой Раисы, определенно осложняло его задачу. Девица выглядела деятельной и могла нарушить его планы. Ничего, если потребуется убрать ее с дороги, он просто попросит албасты явиться перед ней во всей своей неживой красе. Психика у девицы, судя по всему, крепкая, глядишь, и сдюжит после такой встречи.
– Вы поражаете меня, мастер Берг! – В голосе Злотникова слышалось осуждение, такое же неискреннее, как его улыбка. – Вы перестали любить людей.
– Я никогда их особо не любил. – На девицу, лицо которой медленно заливал румянец то ли обиды, то ли смущения, Август больше не смотрел. – И если бы вы спросили моего мнения, я, пожалуй, сказал бы, что ничему хорошему эта особа вашего отпрыска не научит. Она слишком юна и слишком легкомысленна, чтобы быть учителем.
Девица раздраженно хмыкнула и выпрямила и без того идеально прямую спину.