Я прошел дальше по туннелю. Негромкая пульсация питавших прожекторы генераторов заглушала слабое завывание ветра. Черные стены тянулись вдаль без малейшего изменения в цвете; ничто не нарушало их монотонность. То была артерия тьмы, ведущая в абсолютную стигийскую черноту. Оставшись здесь в одиночестве, человек мог быстро деградировать до безумия. На мгновение мне показалось, что даже без освещения можно было различить черноту стен туннеля. Надеюсь, я сумел передать, какое впечатление производило это место.
Я резко прервал свои блуждания и быстро направился назад. Впереди послышался стук молотка: Холден пытался взять образец каменного пола. Он тихо выругался, когда я присоединился к нему; я посмотрел вниз и увидел, что головка молотка отломилась от прочной деревянной ручки. Скарсдейл криво улыбнулся.
— Вам вряд ли повезет, Холден, — сказал он. — Этот материал тверже гранита.
— Вот что меня беспокоит, профессор, — сказал Джеффри Прескотт. — Как, черт возьми, эти люди обрабатывали подобный материал? Мы говорим о далеких тысячелетиях, но у них, должно быть, имелись инструменты более совершенные, чем все, что мы смогли разработать.
— У меня есть свои теории на этот счет, — загадочно сказал Скарсдейл.
В этот миг я заметил, что он держал руку вблизи пристегнутого к поясу револьвера. И еще я заметил, что из головного вездехода номер 1 кто-то извлек легкий пулемет на сошке — предположительно, это сделал профессор, пока мы заканчивали обед. Блестящий ствол был направлен прямо в туннель.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Мы снова медленно продвигались, точнее сказать, ползли вперед в чернильной темноте. Прожектор прощупывал монотонные мили перед нами. Теперь я управлял вездеходом, в то время как профессор сидел, задумавшись, за штурманским столом. Время от времени он поднимал голову и глядел в ветровое стекло; в таких случаях он сохранял неподвижность с четверть часа, и я снова задался вопросом, какие мысли бродили в этом массивном черепе.
Скарсдейл сказал нам, что благодаря снижению скорости мы будем экономить энергию. Хотя мы поддерживали постоянную радиосвязь со второй машиной, я подумал, что профессор хотел чем-то скрасить однообразие путешествия; по правде говоря, несколько скучная и утомительная рутина, связанная с таким длительным приближением к объекту наших поисков, оставляла человека чрезмерно уставшим и ослабленным. Но я заметил, что Скарсдейл постоянно сохранял предельную концентрацию — и, кажется, понял, зачем ему понадобилось сменить водителя в машине № 1 и снизить скорость.
Профессор сидел в мягком кожаном кресле за навигационным столом; порой он прерывал свои вычисления, чтобы взять бинокль ночного видения, который стоял у его локтя, и рассмотреть туннель впереди, как будто это могло приблизить нас к цели. Так мы ехали более двух часов; стрелка компаса лишь слегка покачивалась при малейших изменениях направления туннеля — настолько точны были эти древние инженеры. Теплый воздух непрерывно дул через вентиляционные отверстия; вой моторов отдавался в ушах повторяющейся фугой; иногда сквозь помехи в динамике на переборке пробивался высокий фальцет Ван Дамма.
В иные минуты в ритме наших моторов наблюдались странные изменения, и несколько раз я позволял носу вездехода немного поворачиваться, когда натыкался на любопытные темные участки на скалистых стенах туннеля; комментарии, которые бормотал Скарсдейл, едва ли были нужны и только раздражали и затрудняли управление. Я часто поглядывал в зеркало заднего вида — и какой-то злой уголок моей души радовался тому, что сидевшему за рулем вездехода Ван Дамма приходилось ничуть не легче.
А потом я подробно припомнил макет, который видел среди туманных холмов Суррея, и обнаружил, что у меня на языке вертится множество вопросов. Профессор выслушал меня в молчании, чуть улыбаясь.
— Мне было интересно, когда вы заметите, — сказал он наконец. — Темные пятна, которые вы видите, — это галереи, ведущие в какие-то другие пещеры и лабиринты, одному Боту известные. Потребовалась бы целая жизнь, чтобы изучить их все.
Я на мгновение замолчал, переваривая сказанное.
— Вы исследовали некоторые из них пешком? — в конце концов осмелился я спросить.
Скарсдейл кивнул, не отрывая глаз от туннеля.
— Я размотал бечевку и взял фонарик, но дело оказалось безнадежным. Это были ужасающие места. У меня была тысяча ярдов бечевки, и я сдался, когда она закончилась. Если сотни боковых туннелей, которые я видел, такие же разветвленные, там можно блуждать годами.
Смысл замечаний профессора с трудом укладывался у меня в голове.
— Тогда эту пещерную систему можно считать городом, а туннель — его главной артерией, — сказал я.
Скарсдейл кивнул.
ebooksa