– Кто там? – спросила Галка голосом как можно более решительным.
– Это я! – отозвался из-за двери Алексей, и дети вздохнули с облегчением. – Я могу войти?
– Входи!
Он пришел не с пустыми руками, а с вязанкой дров, не говоря ни слова, подошел к печи, присел на корточки, открыл чугунную дверцу. Из-за пережитого страха они на время позабыли о холоде, а теперь вот снова вспомнили.
– Нам нельзя брать дрова, – тихо предупредила Галка.
– Почему? – Он обернулся, посмотрел на нее снизу вверх. – У вас тут холодно, как в погребе.
– Экономия. – Она дернула плечом. Стало вдруг обидно, что приходится отчитываться перед этим лихим и самоуверенным парнем. Что ему?! Вот он был, а вот и нет его! А расплачиваться за его самоуправство придется детям. Аделаида и без того зла на Марка, а тут еще и это.
– Отнеси дрова назад, – велела она решительно.
– Ты дура совсем? – спросил он обиженно. – Если сама не мерзнешь, о детях подумай.
– Я о них и думаю. Отнеси дрова назад. Или я сама!
Галка бы не уступила, сделала, как собиралась. Не получилось. Алексей встал, неожиданно крепко сжал ее руку, сказал почти ласково:
– Давай-ка выйдем, поговорим.
Не хотела она никуда выходить, но еще сильнее не хотела пугать детей, настороженно наблюдавших за их пикировкой.
– Мы ненадолго, – сказала она Марку. – Вы не бойтесь. Я буду поблизости.
В коридор она вышла с гордо поднятой головой и уже там со злостью вырвала свою руку из цепких Алексеевых пальцев. Она думала, он станет злиться, может быть, даже замахнется, а он вместо этого спросил:
– Что происходит, птичка-невеличка?
– Я не птичка!
– Хорошо, – он кивнул, – но все равно скажи мне, что происходит? Чего вы тут все боитесь?
Он не понимал. Да и откуда ему понять такое! Сытый голодному не товарищ…
– Мы ничего не боимся. – Чтобы смотреть ему в глаза, приходилось запрокидывать голову, а руками пришлось упереться ему в грудь. Уж больно близко он стоял. – А ты не вмешивайся!