— Какая машина, я не вижу
— Да черт возьми, твои десять часов — вымолвил Бил изрядно не сдерживая себя. Мы оба чувствовали напряжении в машине, хотя никто из мимо проезжающих гражданских не догадывался, что в пикапе сидят два американских военных.
— Не знаю, отсюда не видно. Черт! Да там боевики, но они в другом ряду, если в этом хаотичном движении есть такое понятие.
— Ладно, они на нас даже внимания не обращают — решил успокоить меня Бил. Мы поехали дальше спокойно пока не попали в пробку. Нервы были на пределе, как и всегда. Между машин стали курсировать женщины и дети продающие всякий хлам. И один из таких подошел к нам, предлагая купить сока, газировки или чего-то подобного. Он что-то говорил на арабском, а Бил отрицательно помахал ему, но тот настойчиво просил купить что-то у него. Он взглянул на нашу форму и ранцы, что лежали на задних сиденьях и казалось бы он понял, что что-то не ладно, но в итоге он отстал от нас.
— Закрой окно — попросил я. — У нас ведь есть кондиционер.
— Знаешь, я себе такую же куплю дома. Эти японские машины и вправду хороши, как они них говорят.
— Согласен, долговечные, они действительно заслуживают похвалы, — сказал я, улыбаясь. — Их надежность и долговечность действительно впечатляют. Кто знает, может, если мы выберемся с тобой отсюда, то сядем в одну из таких, но более новую и объедем всю страну.
— Звучит заманчиво — кинул он на меня свой оскал. — Если конечно выберемся — мы немного посмеялись.
— Черт — шепнул я. Нас случаям не услышат?
— Точно. Как два дурака разговорились — оборвал он наш диалог.
Мы наблюдали за всем происходящим на дороге и пока не видели никакой опасности. Я взглянул на базар, что находился напротив нас. Беднота в ее самом настоящем проявлении, однако у этих людей, хоть что-то есть. Мужчины облеченные в халаты и тюрбаны. И женщины точно такие же, но уже полностью покрытые хиджабами. Мы оказались в самом сердце ближневосточного мира, что могло сулить нам большими неприятностями. Вся атмосфера базара пронизана запахами экзотических специй, красок разнообразных тканей и голосами торговцев, призывающих покупателей. Вокруг нас шумно кипела жизнь, полная движения и суеты. Несмотря на их небогатое положение, эти люди умели находить красоту в мелочах и сохранять свою идентичность.
— Эх, сейчас бы стейку — с сожалением вздохнул Бил, когда увидел как мужчина жарил самсу. Эти запахи с улицы бились прямиком в наш салон. И пока мы стояли в пробке, которая медленно двигалась, хотелось сходить и съесть все, что выглядело аппетитным у иракцев на прилавках.
— Что у нас по воде, Бил?
— Все плохо, надо раздобыть.
— Как ты думаешь, как они отреагируют, если я заявлюсь в магазин? — спросил я.
— Я конечно не знаю, но попробовать стоит — ехидно ответил он.
— Ладно, когда выберемся их этой пробки, мы найдем магазин, у меня вроде были деньги.
— Богач! — воскликнул Бил. И сколько же у тебя?
— Баксов пятьсот, что ли.
— Черт меня дери, да ты тут полгорода сможешь купить и половину армии Ирака — в шутливой манере проговорил он.