— Притомилась, тетушка? — участливо спросил я, как только все вышли за двери.
— Спала плохо, потом еще слушала, какой ты негодяй, — я встал и хотел уже высказать вслед ушедшим наговорщикам, но был остановлен государыней. — Сядь. Ты править будешь как муж или недоросль? Такое часто на совете, когда кусают друг дружку, но сильно не вгрызаются. Пущай полаются, да успокоятся. Вот тебя пользовали по первой. Это потому, что стал ты уже значимым. И я то понимаю. Но скажи, Петруша, пошто так много серебра потратил на экспедицию?
— Так тетушка, собрал у людей все их знания и понял — там, куда отправил я экспедицию, есть много добра для приумножения, может, и золото.
— Найди сперва, а то многие ищут, да мало находят, — государыня улыбнулась, но быстро посерьезнела. — Миниха ставить будешь на строительство сел и городов на меже с крымскими татарами? Знаю сие, Алексашка Шувалов постарался, разузнал. Я не против, перед отъездом Христофора Антоновича приезжай с ним, поговорю с генерал-майором, пусть и далее служит России, а не бунтует.
*…………*……….*
Петербург.
Дом Петра Ивановича Шувалова.
17 мая 1748 год
Петр Иванович Шувалов уже два дня мучал себя вопросом «где взять денег для пополнения бюджета?». Вот такой человек, который даже не возглавляет Берг-коллегию или Мануфактур-коллегию думает о будущем Отечества и его финансовом благополучии. Все дело в том, что поступления в казну резко упали из-за того, что Шувалов все-таки продавил решение упразднить все внутренние таможни.
Петр Иванович понимал, что, скорее всего, это временные издержки и уже скоро — год-два и оживится торговля и начнется приток серебра в казну уже из других источников. Но, как это объяснить государыне? Она же просто обвинит Петра в отсутствии в казне денег и даже жене Марфе не отвести гнев государыни. И это в преддверии противостояния, если и не войны с Османской империей. Вот запросит цесаревич дополнительного финансирования для Военной коллегии, что уже сделал бы любой на его месте и не получит, потому что казна уже недосчиталась два миллиона рублей, при том, что строительство Зимнего дворца опять подорожало и Елизавета безапелляционно отправит необходимые деньги на его эту грандиозную стройку.
— Взять кредит в банке, я же могу, — размышлял вслух Шувалов, а специально обученный писарь, быстро записывает высказанные в голос мысли своего хозяина. — Вот только Петр Федорович будет против давать кредиты государству. И что странно, он совершенно прав.
— Ваше сиятельство, к Вам его сиятельство Александр Иванович Шувалов, его сиятельство Михаил Илларионович Воронцов и Иван Иванович Шувалов, — громогласно известил мажордом — именно так, на французский манер звалась должность распорядителя в доме.
В дом Петра Ивановича Шувалова пожаловали лидеры «шуваловской» партии при дворе. Поводов для этого предостаточно, пусть они и не сильно влияют на ситуацию вокруг императрицы, но все же, только полгода назад на горизонте показалась победа и смещение Бестужева-Рюмина, но сейчас происходит обратное.
— Я рад приветствовать Вас у себя в доме, — Петр Иванович расплылся в улыбке.
— Здравствуй, брат, — первым из гостей поздоровался Александр Иванович, будучи старшим среди братьев, но уступивший первенство Петру.
— Давайте к делу, господа, — начал предметный разговор Михаил Илларионович Воронцов. — Первое, что следует обсудить — это назначение Михаила Михайловича Голицина Президентом Адмиралтейств-коллегии. Ранее мы не включали его в расклады, но он больше человек Алексея Петровича Бестужева, чем наш.
— Четвертая ветвь Голицыных, да — он, скорее, человек Бестужева и очень желает не только примирения с цесаревичем, но и стать тому другом. С другой стороны Голицын, да не тот, а второй ветви, Алексей Михайлович, который нам благосклонен, теряет влияние на Екатерину Алексеевну, — Воронцов сделал паузу, давая и другим высказаться.
— Петр Федорович распоряжается Фондом вспомоществования, где уже под шестьсот тысяч рублей собрано, Михаил Михайлович Голицын собирается использовать Фонд для ремонта флота. Набирает вес Никита Акинфеевич Демидов и их товарищество с цесаревичем, тот же банк. Зачем нам этот юнец-наследник? Может, есть вероятность его оттеснить? — говорил Александр Иванович Шувалов. — Тайная канцелярия, после того Совета, где дурак Белосельский обвинил цесаревича, встретила сильное противление.
— Это ты, Алексашка, тогда решил проучить недоросля, что заигрался в коммерции и в потешные полки, — обвинил своего родного брата Петр Иванович.
— Господа, а есть вероятность нам примириться с Петром Федоровичем? Он ранее не занимал чью-то сторону и больше с нами коммерцию вел, не интриговал, — выступил миротворцем Иван Иванович Шувалов.