Моя птичка стоит на том же месте. Долго искать нашего инженера не пришлось, сам нарисовался.
Наверное майор накрутил ему хвоста, потому что тот сразу распорядился загнать самолёт в ангар.
Всё, личные вещи со мной, на аэродроме делать нечего, поэтому я направился в свою бывшую контору. Спасибо случайному парню, что подвёз меня к зданию разведуправления.
— О, какие люди, — первым, кто попался мне при входе, оказался товарищ полковник.
Борис Игнатьевич одет по гражданке, явно собирался срулить по делам. Но ради меня вернулся. Адъютант организовал нам чайку с печеньем.
Мои приключения не явились для него неожиданностью.
— Георгий, кое-что за последнее время произошло. Нам удалось взять Орден за нежное вымя. Именно этим вызвано преследование твоего самолёта. Они сопоставили факт твоей активности по отношению к известным нам персонам. Вот и решили отыграться.
— Но ты не переживай, — Соломенцев, видя мою наливающуюся свекольным цветом физиономию, поторопился опередить события.
— Мы работаем в этом направлении. Тебя оставят в покое, а пропажу сбитого тобою самолёта отнесут к оправданным потерям.
Вот же суки, подставили меня, провели какую-то свою операцию. И теперь, задним числом пытаются оставить меня в дураках.
— Борис Игнатьевич, я больше не Ваш подчинённый. И не собираюсь до конца жизни собирать все шишки от вашей службы.
К концу разговора я успокоился, бесполезно наезжать на хозяина кабинета. Военные исходят из своих критериев целесообразности.
Зато мне удалось выбить ремонт самолёта за счёт управления. Я даже получил на руки соответствующий документ.
Через день у меня была интересная встреча с нашим инженером.
Тот радостно сообщил, что поломка в двигателе ерундовая. Пуля калибра 12.7 мм попала на излёте в понижающий редуктор.
— Представляешь, редуктор — это две шестерёнки, которые найти проще простого. Причём редуктор расположен в передней проекции. Логичней было бы попасть в турбину. А попадание в неё сразу переводит двигатель в разряд мусора. А так, через неделю твоя птичка будет летать.
— Не, не, Вы не так поняли политику партии. Вот документ, согласно которому мой самолёт должен быть отремонтирован по высшему классу. А это значить замена повреждённого в результате воздушного боя двигателя и проведение планового ТО. По полной программе.
Инженер сразу сдулся и пробурчав что-то об обнаглевших пилотах, убежал в свою конторку.
В результате через две недели у меня был абсолютно исправный самолёт, прошедший C-cheсk. Это форма технического обслуживания, выполняющаяся каждые 15–24 месяцев или 7500 часов налёта. И движок нашли не новый, но после капиталки. А за небольшой откат мне отремонтировали мой, родной. Будет в резерве.
Это время я прожил в Демидовске, в гостинице. Просто отдыхал, ходил по магазинам, ел от пуза, то есть находился в заслуженном отпуске.