Нельсон

Кронпринц прислал к Нельсону для переговоров генерала Линдхольма. Тот, прибыв на борт «Элефанта», первым делом поинтересовался – какова все же цель послания, полученного датчанами от адмирала? Имел полное право. Никто из датчан не понял, их просто пугают или…

Сейчас Нельсон удивит всех. Он предложит перемирие. Не капитуляцию, пусть даже на почетных условиях, а именно – перемирие. Подчеркнем – никаких полномочий у него на это не было. На перемирие так точно. Вряд ли Нельсон не понимал, что ему в любом случае придется оправдываться. «Король спонтанных решений», на сей раз он хорошо подумал. Пусть дипломат из него, вообще-то, слабый, но иногда он мог.

«Отправляя на берег флаг перемирия, лорд Нельсон преследует лишь одну цель: проявить милосердие. Поэтому он соглашается прекратить боевые действия до тех пор, пока не сможет отправить своих пленников с захваченных им кораблей. Он также соглашается высадить на берег всех раненых датчан и сжечь или увести все захваченные корабли. Лорд Нельсон, верный слуга своего короля, смиренно заявляет: если посланный им флаг перемирия послужит предвестником долгого и счастливого союза между его милосердным монархом и Его Величеством королем Дании, он всегда будет считать это своей величайшей победой».

Никогда в жизни Нельсон не проявит столько дальновидности и хитрости. «Милосердие»! Как благородно! Тем более что в Англии многие еще хорошо помнят о его поведении в Неаполе. «Милосердие»! В этом месте не английские историки обычно начинают иронизировать. Но Нельсон ведь искренен! Наполовину, так правильно будет сказать. Своих людей он действительно жалел и лишних потерь не хотел.

Не соглашусь я и с Генри Эджингтоном, утверждающим, что Нельсон просто «блефовал», так как не хотел продолжать сражение. Не хотеть-то он не хотел, но я не сомневаюсь в том, что, если бы его «дипломатическая хитрость» не удалась, довел бы его до конца. И выиграл бы его, но какой ценой!

В письме же самое главное – не про «милосердие», а последний его абзац. Нельсон совсем неслучайно порекомендовал генералу Линдхольму сначала посетить адмирала Паркера и обсудить с ним именно эти, последние строчки. Очень, очень умно́!

Нельсон, по сути, предложил датчанам не просто перемирие. Он предложил им достойный выход из ситуации. Союз ведь можно и не заключать, а начать переговоры, получить передышку и не выглядеть сдавшимися на милость победителя – вполне можно. Да и английское правительство вряд ли стало бы возражать против такого. Даже гипотетическая возможность превратить противника в союзника – уже хорошо.

Адмирал Паркер понял все сразу и правильно. Теперь он уже и сам видел, что Нельсон принял единственно правильное решение. Он согласился на перемирие. Линдхольм вернулся на берег, датчане прекратили огонь. Они тоже были готовы сражаться и дальше, но понесли тяжелые потери и «благородное предложение» отвергать не стали.

…Нельсон все равно отправлялся на встречу с адмиралом Паркером с тяжелым сердцем. Он нарушил приказ главнокомандующего, да еще и начал переговоры о прекращении огня без консультации с ним. Паркер сразу разрушил его тревоги. Едва Нельсон поднялся на борт флагманского «Лондона», адмирал, не сказав ни слова, подошел к Нельсону и крепко его обнял. Паркер умел быть и благородным, и благодарным.

Вернувшийся на «Элефант» Нельсон заперся в адмиральском салоне, сел за стол и начал писать… стихи. Посвященные Эмме, разумеется. Своему ангелу-хранителю. Стихи так и называются.

Твой ангел – это я, и наши душиНе смогут разделить ни океан, ни суша…

О, он опять вернулся! Или… Никуда и не уходил?

Часть девятая

Перед «вторжением»

Введение

«Джон Булль всегда верил в меня, и я благодарен ему за это». Написано вскоре после Копенгагена. Прав Нельсон. Если он и оставался для кого-то героем в любых обстоятельствах, то для Джона Булля, то есть для англичан.

А кто-то – просто любил этого человека. Фанни Нельсон почему-то решила, что с Балтики он может вернуться… к ней.

«Мой дорогой муж, прошло уже много времени с тех пор, как я писала тебе в последний раз… Прошу тебя, давай снова жить вместе. Заверяю тебя, мне нужно лишь одно – чтобы тебе было хорошо. Пусть прошлое забудется, как сон…»

Письмо вернулось назад. С пометкой: «Вскрыто лордом Нельсоном случайно, но не прочитано им». Как это… милосердно…

Глава первая

«Я на это не подписывался!»