РазNообразный Наполеон

Эта книга и через двести лет великолепна. Именно страсть Карлейля сделала ее такой. Ты не просто сопереживаешь – ты переносишься туда, в конец XVIII века. Никто, по моему глубокому убеждению, не создал ничего подобного.

Талант и страсть рождают шедевры. А талант без страсти – просто бестселлеры. Как «Жизнь Наполеона Бонапарта» Вальтера Скотта. Вот «Айвенго» и «Пуритане» – шедевры.

Паломник Байрон

«Если кому-нибудь нравится держать в доме бюсты, то рядом с бюстом Вальтера Скотта существовать можно. Есть нечто благородное в этом лице, нечто великодушное, в нем ощущается внутренний, быть может, и неосознанный покой, присущий тем большим писателям, которым дано было быть и большими людьми. Но Байрон – это мясистое лицо, говорящее о склонности к полноте, этот слабый рот, это выражение тривиального беспокойства и, что хуже всего, этот невидящий взгляд поглощенного собой красавца, – в бюсте Байрона отражен человек, который был с головы до ног трагиком из бродячей труппы».

Томас Элиот не только один из главных поэтов ХХ века, но и выдающийся литературный критик. Вот этот пассаж про два бюста в статье о Байроне – просто нечто. Несколькими строчками расставил всех по местам, прямо как бюсты на каминной полке.

Почему человек, который был кумиром поколения и властителем дум, стремительно утратил свою популярность? Таким вопросом задается Элиот. Отвечает блестяще. Но мы говорим не о поэзии Байрона в целом, а о Наполеоне. Наполеоне, которого было очень много и в жизни, и в творчестве Джорджа Гордона Байрона.

«Трагик из бродячей труппы…» До чего же хорошо сказано! Можно лишь добавить, что труппа-то, по сути, из одного Байрона и состояла. Англо-шотландский поэт – фигура уникальная. В этом его сила и слабость. Сила подняла его над современниками, слабость позволила их потомкам почти забыть его.

…В начале 70-х годов прошлого века (мне очень нравится употреблять словосочетание «прошлый век» – ощущается особая причастность ко времени) я на Московском кинофестивале посмотрел фильм «Леди Каролина Лэм». Историю неистовой, болезненной страсти жены будущего премьера Британии лорда Мельбурна к поэту Байрону. Это лишь один из многочисленных скандальных романов Байрона, и упомянул я о нем лишь по одной причине.

Знаменитое «Паломничество Чайльд-Гарольда» я прочитал уже после просмотра фильма. Поскольку кино «основано на реальных событиях», у меня уже имелось некое представление о Байроне как о человеке. Но не оно помешало мне по достоинству оценить поэму, а элементарное отсутствие знаний. Откуда им взяться у советского старшеклассника?

С Байроном так. Или ты его современник, а значит, все описываемое на слуху, или ты просто обязан знать. Я говорю, конечно, только о «Паломничестве». Произведении, которое прославило Байрона, причем он сам не знал почему.

Мы-то теперь понимаем, что секрет необыкновенного успеха поэта не только, а может, даже и не столько в его даровании, сколько в личности. Вот парадокс. Нормальное состояние героев Байрона – тоска и разочарование. Предполагается, что и для Байрона это тоже норма. Что должен делать такой персонаж? По идее – только грустить и предаваться отчаянию. Трансформировать черную тоску в депрессивные строчки, где-то там, в гордом одиночестве.

Но Байрон – активный участник событий того времени! Он выступал с разоблачительными речами в парламенте, значительную часть жизни сражался за чью-то свободу, участвовал в движении карбонариев и умер во время экспедиции в Грецию, где возглавлял борцов за национальную независимость. Не забываем про вышеупомянутые романы и многочисленные скандалы, то, что называется «разгульной жизнью».

«Вечно тоскующий» Байрон успевает буквально все! Как он ухитряется еще и писать – непонятно. А он пишет, и много. Очень много! Язвительный Элиот скажет: «…Если бы Байрон стал извлекать квинтэссенцию из своих стихов, от них не осталось бы ровным счетом ничего». И делает важную оговорку: «…В больших поэмах Байрону удается такое, в чем равных ему не было и нет».

«Паломничество Чайльд-Гарольда» – большая поэма. Наполеоновские войны занимают в ней большое место. «Паломничество» и так называемый наполеоновский цикл из нескольких стихотворений – именно то наследие Байрона, которое нас интересует.

Там угасал Наполеон.Там он почил среди мучений.И вслед за ним, как бури шум,Другой от нас умчался гений,Другой властитель наших дум.

Пушкин в стихотворении «К морю» объединяет два события. Смерть великого императора (1821) и смерть Байрона (1824). Неслучайно, конечно. И Наполеон, и Байрон – романтические герои.

Сразу отметим: Байрону чрезвычайно льстило любое его сравнение с императором, и он, конечно, частенько себя с ним отождествлял. Он никогда не видел Наполеона, а император, скорее всего, ничего о поэте и не знал. Во всяком случае не читал его произведений. Наполеон начал изучать английский уже на острове Святой Елены, а до 1816 года переводов Байрона на французский просто не было. Мы практически точно знаем, что именно читал Наполеон в изгнании – Байрон в списке книг не фигурирует.

В общем, «гений мрачного эгоизма» Наполеона не волновал, а вот сам он Байрона сильно интересовал. Говорят, что, когда поэт еще учился в знаменитой школе в Харроу (с 1801 по 1805 год), он шокировал и учеников, и преподавателей тем, что в его комнате стоял бюст императора. Что во времена «патриотического угара» было и смело, и эпатажно. Вполне в духе Байрона.

Специалисты указывают еще и на другие детали, свидетельствующие о том, что Байрон искал (и находил) черты сходства между собой и «корсиканцем». Склонность к полноте, небольшой рост, непомерное честолюбие… Похожи, как два брата! Шучу, конечно. Пора переходить к серьезным вещам.

Чайльд-Гарольд… Молодой, разочаровавшийся во всем на свете аристократ отправляется в путешествие. Старый добрый гранд-тур. Традиция того времени. Молодые англичане, аристократы и многие представители среднего класса совершали длительную поездку по Европе. Кто-то завершал образование, большинство просто отправлялись посмотреть мир. Кстати, одна из главных претензий состоятельных англичан к Бонапарту как раз и состояла в том, что «из-за него» они не могли свободно ездить по миру. Как только война в 1814-м закончится (всем так казалось), они просто хлынут в Европу. Байрон об этом тоже напишет.

Чайльд-Гарольд тем не менее свое «паломничество» совершает. Филологи обязательно расскажут вам о том, что слово «паломничество» выбрано неслучайно, для нас это не имеет практического значения. Гораздо важнее – время. Разгар наполеоновских войн!

Поэма состоит из четырех частей (или песен). Публиковались они в период с 1812 по 1818 год, по хронологии все понятно. С географией тоже все более-менее ясно. Португалия, Испания, Мальта, Турция, Греция…