Я вспоминал дни, проведенные в созерцании океанского прибоя, пробивавшегося неугомонными потоками среди валунов и скал на берегу. Ширина каждой расщелины определяла сечение потока воды. Если глубочайшей реальностью наших жизней является Бог, не должны ли мы расколоть гранит нашего сопротивления и
Если это так, то мы должны прежде всего стремиться к собственному развитию, следуя не мирскими путями (эстетическими, интеллектуальными или прагматическими), а духовными, совершенствуя ту сторону нашей натуры, которая ближе к Богу, чтобы Он мог войти в нас и просветить наше сознание. Если мы начнем вести себя так, то, может быть, Божественный Океан поможет расширить наши духовные каналы.
Теперь я понял, что религия представляет собой гораздо большее, чем систему верований и формализованных попыток выпросить у Бога сострадание, обращая к Нему просьбы, покаянные молитвы и выполняя определенные обряды. Если наша связь с Ним состоит в том, что мы уже являемся Его проявлением, то мы
Как раз в этом было мое призвание: я буду стремиться к Богу!
Ошеломленный грандиозностью своих размышлений, я едва помнил, как и когда добрался до дома. В то время моим «домом» была большая пятикомнатная квартира на Саут-Баттери, которую я делил с четырьмя товарищами-студентами по драматической школе. Когда я вернулся домой, они сидели на кухне и болтали. Машинально я подсел к ним с чашкой кофе, но в мыслях был далек от этого веселого сборища. Я был так переполнен своими новыми озарениями, что едва мог говорить.
— Посмотрите-ка на Дона! С чего это он такой серьезный? — Когда они поняли, что я не мог или не хотел принять участие в их веселье, в их смехе послышались нотки насмешки.
— Дон все еще пытается разрешить загадку Вселенной! Ха! Ха! Ха!
— О, эта сладкая тайна жизни! — пропел другой.
— Как ты не можешь понять? — рассуждал еще один, обращаясь ко мне. — Все так просто! Нечего ломать себе голову над загадкой, которой не существует! Просто пей, когда желаешь, веселись, спи с девочками, когда можешь, и забудь всю эту чепуху!
— Да, — тупо подхватил первый. — Забудь это.
Я был в таком состоянии, что голоса моих соседей по квартире звучали как тявканье. Какая мне польза от таких друзей? Я тихо пошел в свою комнату.
Несколько дней спустя я беседовал о религии с другим знакомым. «Если вас интересуют духовные проблемы, — неожиданно сказал он, — то вы найдете ответы на все ваши вопросы в
— Что это такое? — почему-то это иностранное название показалось мне удивительно привлекательным.
— Это Священное Писание индуизма.
Индуизма? А что
Если религия состоит в том, чтобы приблизиться к Богу, то пришло время сделать все, на что я способен, чтобы осуществить это. Но как? Дело не в том, что я не знал путей самосовершенствования. Просто усовершенствовать предстояло так много, что я не знал, с чего начать.
Были психологические недостатки: интеллектуальная гордыня и чрезмерно критический характер. Никто, включая меня, не получал удовольствия от этих черт моей натуры. Но как следовало работать над ними? Были ли они несомненным злом? Было ли, например, заблуждением
Размышляя над своими более социально приемлемыми добродетелями, я понимал, что верно и обратное: в некоторых случаях они принимают характер недостатков. Мое сострадание к переживаниям других, например, побуждало меня пытаться помогать им даже тогда, когда мои возможности были более чем ограниченны. Как еще объяснить мое стремление помочь им посредством писательства, если я даже не знал, о чем писать? И вновь: как отличить истину от заблуждения?
Существовал ли
Даже на физическом уровне возможности самосовершенствования представлялись мне невероятно запутанными. Я читал в рекламном журнале имена известных людей, которые были вегетарианцами. «Вегетарианцы?» Неужели это действительно так хорошо и вообще возможно — не употреблять мяса? Я прочитал еще где-то, что белая мука вредна для здоровья. «Белая мука?» До сих пор в моем представлении самым сбалансированным питанием был гамбургер на белой, сдобной булочке, украшенный тонким ломтиком помидора и мягким листиком салата. Теперь оказалось, что даже по вопросу о питании существовало множество различных мнений.