Путь. Автобиография западного йога

Когда солнце опустилось к горизонту на западе, мне встретился пеший турист, который сообщил, что на расстоянии около двух миль расположена деревня, а в деревне — гостиница. Собрав последние остатки сил, я поехал туда. В центре селения я нашел дом, перед которым находился обнадеживающий указатель: «Комнаты внаем». Пошатываясь, я буквально ввалился в дом и упал на стул у входной двери.

— Могу ли я получить комнату?

— О, очень жаль, но мы только что собирались снять эту вывеску. Мы больше не сдаем комнаты.

Отчаяние охватило меня.

— Не могу ли я где-нибудь поблизости провести ночь?

— Да, да, около мили, вниз по дороге, есть гостиница. Я уверена, что там для вас найдется комната.

Целая миля! Даже эта короткая дистанция казалась слишком длинной при моей крайней усталости; у меня едва хватило сил, чтобы подняться.

— Пожалуйста, не могли бы вы позвонить им по телефону и попросить подвезти меня к ним на их машине?»

Доставка меня в гостиницу была организована. В ту ночь в постели я думал, что могу умереть. Тогда я полностью не сознавал этого, но с раннего детства у меня было слабое сердце. Всю ту памятную ночь мое сердце так бешено стучало в груди, что, казалось, вот-вот вырвется из нее. Я проспал целые сутки. К счастью, утром сердцебиение нормализовалось. Чувствуя себя посвежевшим, но все еще ощущая боль в каждом мускуле, я готов был продолжить свое путешествие.

Я еще не читал важного отрывка из Бхагавад-гиты, где говорится, что следует быть умеренным во всех делах [ «Йога не для того, кто ест слишком много или совсем не ест, кто спит слишком много или слишком много бодрствует. Йога уничтожает страдания того, кто упорядочил еду и отдых, деятельность, сон и бодрствование» (Бхагавад-гита 6: 16, 17).]. Я на собственном горьком опыте убедился в правильности этой концепции! С тех пор я решил, что целесообразнее продолжать свой путь к совершенству в более умеренном темпе. Мне следовало завинчивать шуруп осторожно, чтобы не треснуло дерево.

Итак, я поехал, на этот раз медленнее, к небольшому горному городу Индиан-Лейк, где снял комнату и устремился к награде: внимательному изучению нескольких отрывков из индийских Священных Писаний.

ГЛАВА 14

РАДОСТЬ В ТВОЕЙ ДУШЕ

Йог, успокоивший ум, умиротворивший страсти, пребывающий в Брахмане, безгрешный, обретает высшее счастье. Так йог, всем естеством постоянно занятый йогой, свободный от скверны, с радостью легко обретает беспредельное блаженство соприкосновения с Брахманом.

Бхагавад-гита 6: 27, 28

ЭТИ СЛОВА Бхагавад-гиты глубоко взволновали мое воображение. Исходя из содержания текстов, я должен был умиротворить свои мысли и чувства, чтобы стать открытым и свободным вместилищем благодати Бога. Если я поступлю так, говорилось в этих учениях, то Бог войдет в мою жизнь и наполнит ее.

Как отличались эти простые заповеди от велеречивости богословия, провозглашаемого с церковных кафедр на утренних воскресных богослужениях! Здесь же я находил не самоунижение попрошайки — убогий человеческий маскарад смирения; не беседу о важности посещения религиозного учреждения, которое открывало бы двери к небу; не стремление удерживать Бога на известном расстоянии, дипломатично обращаясь к Нему с формальными молитвами; нет и намека на то, чтобы духовные деяния приспосабливать к требованиям социальной приемлемости. То, что я находил здесь, было свежо, честно и убедительно. Это меня чрезвычайно обнадеживало.

Во всех церквах, которые мне приходилось посещать, больше всего меня удручало сектантство. «Наш путь — единственно правильный» — везде подразумевалась эта догма, даже если открыто не провозглашалась. Неизменно внушалась мысль, что все другие пути ложные; даже если там любили того же Бога, их послание каким-то непонятным образом исходило «от дьявола».

Как непохожи были на все это учения, с которыми я теперь знакомился! Согласно им, все дороги вели разными путями к одной цели. «Как мать, выкармливая больных детей, дает рис и карри одному, саго и пюре другому, хлеб с маслом третьему, так и Господь проложил разные пути для разных людей, в соответствии с их природой».

Как прекрасно! Как убедительна эта совершенная справедливость!

Еще, в церквах меня всегда смущало стремление священников отбить у прихожан охоту задавать вопросы. «Имей веру», — говорили они мне. Но что это за «вера», если она опасается подвергнуть себя честному испытанию? Есть ли более глубокая мотивация такого отказа, нежели та, что лежит на поверхности: страх? Опасение, что их вера подобна дому, построенному на песке? Даже в стремлении быть благоразумными эти священнослужители носили шоры, поскольку, цитируя Священное Писание в подкрепление своих верований, они никогда не допускали возможности, что те же самые цитаты могли иметь иное значение, чем им приписывалось. Даже ближайшие ученики Иисуса часто получали от него выговор за неправильное толкование их истинных значений. Разве мудро и смиренно для нас, живущих так далеко от него по времени, настаивать, что мы понимаем его лучше? Священные Писания предназначены для расширения нашего понимания, а не для удушения его.