И зря. Вначале ему необходимо было начать действовать, а уже только затем говорить. Когда, по его замыслу, я должен был валяться мертвым у его ног.
Гудрон, мой первый и единственный в этом мире наставник, утверждал:
— Дистанция вытянутой руки — для ножа. Тут правило простое: нож — беги, пистолет — сближайся. Мы встанем сейчас в метре друг от друга, и сколько бы ты не пытался выстрелить в меня, прежде чем сам я ударю тебя ножом, у тебя не получится. Даже если пистолет у тебя на боевом взводе, и тебе только останется, что его извлечь. Неважно откуда: из кармана, из-за пазухи, из самой что ни на есть тактической кобуры… Результат всегда будет одним и тем же.
Петр схватился за пистолет. В айкидо множество приемов приходится на лучезапястный сустав. Знаком с ним лишь самым поверхностным образом, но слишком удобной была ситуация, чтобы не воспользоваться теми немногими навыками, которыми обладал. Главным было не то, что он все же сумеет выстрелить: черт бы с ним, грохотом, которым мы себя обнаружим — отвести в сторону ствол.
Захват прошел удачно, пистолет выпал, и дальше все стало намного проще. Сбить ему дыхание ударом колена в живот, рывком за плечо развернуть и задушить треугольником прямо в стойке. Самое громкое, что случилось, так это металлический звук от упавшего на гальку ТТ. Трофим вынырнул из зарослей в тот миг, когда Петр уже оседал в моих руках.
— Не по плану пошло? — шепотом спросил он.
Мне только и оставалось, что согласно кивнуть. У меня еще оставалось множество вопросов, от ответов на которые и будут зависеть все наши дальнейшие действия. Едва ли не самый важный из них — почему они практически не опасаются нашествия? Лодки на лодках снуют туда-сюда безбоязненно, да и самих ящеров в последние дни мы не наблюдали. Не получилось. Но и останавливаться было нельзя.
— Забираем его с собой.
— Ну не на руках же его нести, сопреем! — Трофим склонился над ним, и приводя в сознание, энергично потер ему уши ладонями. Пробормотав. — Надеюсь, он не борцуха.
Кем бы Петр ни был, но в себя пришел сразу. Чтобы получить в уже пострадавшее место — под ложечку, еще раз. Теперь от Трофима, тычком сложенных острием копья пальцев. Причины на то были: где-то совсем недалеко раздались голоса как минимум двух человек. И мы, подхватив скрюченное тело, только и успели, что скрыться в ближайших кустах.
В них и притаились. Мой напарник держал нож у самого горла пленника, недвусмысленно намекая: все звуки будут излишни.
Люди приближались, голоса становились всё отчётливей, и, наконец, мы могли разобрать каждое слово. Для начала ругань одного из них, который неудачно ударился ногой о камень. Потому что раздалось его оханье, затем стон, а потом солидный набор слов, сплошь из ненормативной лексики.
— Шары разуй! — вместо соболезнования посоветовал ему второй.
— Черт бы побрал этого бивня! Хрена шляться в потемках? И вообще, зачем его искать? Сам припрется, когда нагуляется.
Не гарантированно, но речь шла именно о Петре. И еще меня позабавило, что того назвали бивнем. На блатном арго, это слово означает придурка. Как выяснилось чуть позже, я не ошибся.
— Ты насчет «бивня» поосторожней. Вдруг услышит? Махом своих лишишься.
— Да ладно тебе! — первый презрительно фыркнул. — Слышал я за Петра одну тему. Вроде бы они с покойным Карабасом шпили-вили друг с другом устраивали.
— Да ну?! — даже по голосу становилось понятно, насколько тот глубоко поражен.
— Вот тебе и «да ну!» Не знаю, кто из них там было девочкой или оба по очереди, но слышал.
— То-то я смотрю он как в воду опущенный в последнее время, после того как Карабаса не стало!
ebooksa