Том 2. Дни и ночи. Рассказы. Пьесы

Полина Францевна. Вы так влюблены, Сергей Ильич, что даже – только, пожалуйста, не сердитесь – чуть-чуть поглупели.

Сергей. Поглупел? Наверно. Я сегодня утром выстроил роту и делал поверку. Но вместо «равнение напра-во!» мне хотелось крикнуть: «Знаете, ребя-та, а ведь она меня любит! Она ко мне приезжа-ет!»

Пауза.

Все бросила, Полина Францевна. Москву, театр – и едет одна сюда ко мне, в нашу Тмутаракань, в глушь. Вот какая девушка. Она говорит, что если есть талант, то всюду можно играть, а если еще я буду сидеть в первом ряду партера, то, значит, вообще все хорошо. Я только боюсь, что теперь все время буду сидеть в первом ряду партера. Как вы думаете, а?

Стук в двери.

Кто там?

Глухой бас: «Почта!»

Сергей отворяет дверь. В дверях стоит Варя в летнем платье, без всяких вещей.

Варя. Товарищ Луконин, вам из Москвы посылка. Примите и распишитесь. (Бросается к нему на шею.)

Сергей. Ты же должна была завтра, как же ты? Мы тут собрались тебя встречать.

Варя. Хорошо. Я завтра поеду обратно на вокзал и сделаю вид, что только что приехала, а вы сделаете вид, что меня встречаете. Ладно?

Сергей (смеясь.) Ладно!

Варя (на ухо). Кто эта тетя?

Сергей. Ах ты, боже мой! Полина Францевна, познакомьтесь.

Полина Францевна. Сюлли.

Варя. Варя. Он мне рассказывал о вас. Значит, это вы, бедная, страдаете от его ужасного произношения?

Полина Францевна. Нет, почему же… Сергей Ильич…

Варя. Только не защищайте его. Все равно я давно знаю, что он ленив, упрям и… что-то еще… я забыла. Сережа, напомни, что ты еще?

Сергей. Еще я дурно воспитан.

Варя. Да, и еще он дурно воспитан. Но все-таки я его люблю, а это главное!