Том 2. Дни и ночи. Рассказы. Пьесы

Оля. А куда ездил?

Синицын. В Серебряный бор, купался там.

Оля (Савельеву). А может, и нам завтра после зоопарка – в Серебряный бор? (Синицыну.) Забыла тебе сказать: мы тут с полковником сговорились на завтра – походить по Москве. Пойдем все вместе, ладно?

Синицын. (чиркает спичкой). У вас, кажется, погасла.

Савельев. Спасибо. (Вставая.) С вашего разрешения, ванну зажгу.

Оля. Налево по коридору, первая дверь.

Савельев. Знаю. (Уходит.)

Синицын. Кто этот всезнающий полковник?

Оля. Это бывший… то есть не бывший, а вообще хозяин этой квартиры. Сегодня утром у него был целый скандал с отцом.

Синицын. Выселить хотел?

Оля. Наоборот, никак не соглашался пожить здесь хотя бы ту неделю, что пробудет в Москве.

Синицын. И завтра в награду за его великодушие предложено водить его по Москве?

Оля. Почему в награду? Он сам вздумал идти в зоопарк, а я там не была, наверно, с пяти лет, мне тоже интересно. Приятный человек, верно?

Синицын. Разобраться но успел, но вполне допускаю.

Оля. У него в первые дни войны погибла вся семья.

Синицын. Да… Невесело. Хотя, впрочем, как и некоторые другие военные, вполне мог успеть обзавестись новой.

Оля. Не знаю. Так как все-таки прошла лекция?

Синицын. А мне было в общем-то все равно, как она пройдет.

Оля. Почему?

Синицын. Праздный вопрос, по-моему.