Посторонний человек. Урод. Белый аист

— Так-так. А почему же так рано? С уроков, что ли, погнали? И зачем на вокзал тебя занесло?

— Довольно, Петр Иванович, — остановил его товарищ. — Сведем в отделение к себе — и там разберемся. А то он совсем, видно, замерз, дурной. И нос, как морква...

От страха я почти не видел, куда меня вели. Помню, что прошли мимо сквера, обогнули водокачку, свернули в какой» го белый дом. В темном узком коридоре мы остановились. Рябоватый милиционер сдвинул на лоб шапку и что-то вполголоса сказал своему товарищу.

— Да, может, не он, — возразил другой. — Надо еще узнать как следует, допросить, а потом уже и в политотдел можно. Зря беспокоить не положено.

— Тимофей Петрович наказывал сразу к нему привести.

Они еще немного посовещались и повели меня дальше по коридору.

Комната, куда мы вошли, была узкой и длинной. У окна, за большим столом сидел худощавый человек в кителе с блестящими желтыми пуговицами.

Он разговаривал с кем-то по телефону и слегка кивнул нам своей бритой головой. Я даже вздрогнул, когда он поднял лицо и глянул на нас. Мне почудилось, что я где-то видел эти черные сердитые брови.

— Одного привели, Тимофей Петрович, — сказал рябоватый милиционер. — Только не знаем, он или нет. Имя свое не говорит, в тайне держит. А вот второго не нашли...

— Ничего, и второй найдется, — успокоил Тимофеи Петрович, вешая трубку на рычаг и внимательно рассматривая меня. — Видно, маршруты у них разошлись. Так или не так? Откуда едешь?

— Здесь я живу! Домой шел...

— Очень хорошо!—проговорил Тимофей Петрович. И вдруг нахмурил свои сердитые брови. — Обманываешь! У нас уже известно, как вы с дружком остановили «Стрелу».

— Стрелу? — опешил я. — Какую Стрелу?

— Самую обыкновенную. Ту, которая направлялась на дрейфующую станцию!

Видно, произошла страшная ошибка и меня принимали за какого-то очень важного нарушителя. Я стал доказывать, что мы с Гуриком и не думали ничего останавливать, что сели на самый обыкновенный московский поезд.

— Ну, вот и отлично, — рассмеялся Тимофей Петрович. — Наконец-то горизонт прояснился.

Я стоял, смотрел и ничего не понимал. Почему смеялся этот человек, чему улыбались милиционеры?

— Значит, в точку попали? — спросил рябоватый милиционер. — Правильно привели?

— Тот самый, — сказал Тимофей Петрович, наклоняя голову. — А теперь, Юра, садись и отдыхай. А то я уже начал беспокоиться, по всей линии справки наводить...

Тут, наконец, я понял, что меня провели, как самого глупого щенка... Конечно, какой же поезд идет на дрейфующую станцию? Да никакой! Поймали на удочку! Просто смешно!