— Нам предписали жечь уэльский уголь № 2. А это не уголь — придорожный мусор и пыль. Все дело в забастовке в Уэльсе. Видите эту сажу? Мы недавно точно такой же закоптили весь флот и всю Гибралтарскую скалу. Чем не свинарник?
С точки зрения любого сухопутного человека корабль был просто возмутительно чист, но любого старшего лейтенанта впечатлить гораздо сложнее. Наш, например, использовал задержку в Девонпорте, чтобы как следует вычистить крейсер снаружи; а сухая погода в Бантри позволила обстоятельно выкрасить судно внутри. Борт он покидал лишь ненадолго, и только ради того, чтобы обойти крейсер на шлюпке и осмотреть его как следует с разных сторон. И только после этого успокоился — почти на целую половину дня.
Напротив Фалмута мы решили, что в море достаточно свободного места, чтобы попрактиковаться в стрельбе, и начали работать с расстояния две тысячи шестьсот ярдов по маленькой треугольной холщовой мишени — довольно сильно поврежденной предыдущими стрельбами. В этом году трехфунтовые орудия использовали снаряды с черным порохом, и мы, стоя под ветром, окутались пороховым дымом. Но, несмотря на это, все снаряды легли в крохотную цель. Один осколочный взорвался прямо над мишенью, и море словно приперчили с небес мелко рубленным железом. Выглядело это как если бы Божья рука с кружевной манжетой высунулась из облаков (такие часто рисовали в старинных голландских книгах) и высыпали пригоршню камешков в пруд.
Чем больше видишь стрельб из крупнокалиберных орудий, тем меньше они тебе нравятся; однако большая яхта из Королевской яхтенной эскадры явно считала иначе — поэтому и поспешила к нам на всех парусах с любопытством мальчишки, увидевшего фейерверк за оградой соседей.
— Похоже, они там сочли нашу мишень брошенным грузом, — послышалось с мостика. — И пытаются его спасти. Примерно через минуту эта посудина окажется на линии огня.
— Нет, не окажется. «Максим» правого борта на цель, дистанция тринадцать сотен ярдов.
Маленький демон зачастил своей отвратительной скороговоркой, столь не похожей на рев и уханье более крупных орудий, и буквально вспенил мишень, как коктейль в шейкере.
Тут-то наша новая аристократическая знакомая развернулась и с поразительной скоростью удалилась в наветренную сторону.
Позже я наслушался разных занимательных историй о том, как экскурсионные пароходы, капитанам которых удавалось разнюхать, что где-то проводятся учебные стрельбы, умудрялись встать на якорь между военным кораблем и мишенями, потому что пассажиры платили по шиллингу с носа за то, чтобы полюбоваться на веселье.
— Правда, им и в голову не приходило, — продолжал мой информатор, — что, если кто-нибудь пострадает, именно меня одновременно повесят, утопят и четвертуют. Один из них встал на якорь как раз за островом, где были установлены макеты береговой батареи противника, — экспериментальные стрельбы из всех шестидюймовок, а вдобавок и всеми «максимами». И слышали бы вы, как он возмущался, когда мы велели ему убираться!..
Из мощных атлантических береговых волн — густо-синих, словно сапфир, — устремлялся ввысь двузубый пик крохотного островка Фастнет-Рок. Мы шли достаточно близко, чтобы рассмотреть сланцевые обрывы, основание башни маяка, установленного на скале, и сам маяк. Брызги волн, разбивавшихся у подножья скалы, взмывали на тридцать футов. Таков Фастнет при хорошей погоде, и увидеть его таким удается не чаще, чем полисмена во фраке. Об этой скале — ее считают самой южной точкой Ирландии — моряки вспоминают только тогда, когда приходится в шторм искать путеводный проблеск ее маяка.
Ирландское побережье без устали принимает на себя могучие удары больших атлантических валов. Они спотыкаются и теряют высоту на отмелях, недовольно вскидывают белые брови, а затем теряют самообладание, превращаясь в длинные пенные волны.
— Это Берехейвен, — прозвучало с мостика, вахтенный указал на едва различимый проем в изрезанной береговой линии. — Там мы встретимся с флотом. Вы не читали «Двух властителей Дунбоя»? Через пару минут откроется замок Дунбой, он тут буквально за углом.
— Девять с половиной! — пропел лотовый, вполголоса обругав длинный шток якоря, торчавший на манер кошачьих усов как раз у него под рукой.
Мы оказались между двух скалистых пляжей, измочаленных всеми штормами Атлантики: черные глыбы гранита поросли золотарником, а в тех местах, где длинные валы теряли свою мощь, в берилловых бухточках кипели водовороты. За пляжами виднелась зеленая равнина, покрытая заплатками полей, испещренная белыми коттеджами, а за ней — пустынные пурпурные холмы.
— А! «Эррогант» уже точно здесь. Видите его дым?
Чудовищный плюмаж тяжелого черного дыма вздымался в небо. Мы обошли бухту и очутились совсем рядом с флотом. Нас поджидали восемь броненосцев, на неискушенный взгляд совершенно неотличимых друг от друга, а рядом — четыре больших крейсера. На тот момент они не маневрировали и не патрулировали — просто тренировались в своих многочисленных умениях и талантах.
Морская пехота высыпала на корму, и мы сигналом горна и всеми подобающими ритуалами приветствовали флот, проходя мимо крейсеров и ожидая приказа адмирала, который позволил бы нам встать на якорь.
— Он приказывает нам самим выбрать место где-нибудь под его крылом, — крикнул офицер собравшимся на полубаке, в то время как старшина-сигнальщик с ястребиным носом не сводил глаз с нашего флагмана.
— А разве не где-то здесь лежит небольшая мель? — произнес чей-то спокойный голос.
ebooksa