Мы были приговорены к новому наказанию: снова стало холодно. Ледяные порывы ветра вонзались в мое лицо, как ножи.
ЧЕТВЕРГ, 69-й ДЕНЬ В МОРЕ. Ветер вест-норд-вест, барометр падает. Я лелеял безумную надежду, что с неба дождем прольется масло. Ничто не казалось более желанным, чем успокаивающий море масляный ливень.
Командир появился к ужину хмурый. Продолжительное молчание. Затем сквозь зубы: «Продолжается четыре недели. Неплохое движение к цели».
Нас бросало и трясло, хлестало и валяло целый месяц.
Командир припечатал кулаком столешницу. Он глубоко вздохнул, задержал дыхание на полминуты, и выдохнул с конским дрожанием губ Затем он закрыл глаза и склонил голову на сторону: аллегория фатализма. Мы сидели рядом, чувствуя неловкость.
Крихбаум доложил, что горизонт проясняется. Северо-западный ветер должно быть унес низкую облачность и восстановил нам видимость.
ПЯТНИЦА, 70-й ДЕНЬ В МОРЕ. Море было огромным зеленым стеганым одеялом, злобно порезанным так, что белый пух стал вылезать из мириадов прорезей. Командир делал все возможное, чтобы смягчить эффект от нашего избиение. Он продул цистерны быстрого погружения, но это было бесполезно. Волнение в борт было непереносимо. В конце концов не оставалось ничего другого, как изменить курс.
Воспаленными глазами я просматривал кратеры, гребни и расселины вокруг нас, но не было ничего — ни единого темного пятна в поле зрения. О самолетах мы и не думали. Кто из летчиков выдержит такой шторм или даже просто сможет разглядеть нас в этом хаосе? Наш кильватерный след, предательский белый хвост, просто исчез.
Снова мы нырнули во впадину меж волн, и снова волна выросла в нашем секторе обзора. Второй помощник уставился на нее, но не пригнулся — вместо этого он будто окаменел.
«Я что-то заметил…» — услышал я его крик, и тут же волна обрушилась на боевую рубку. Я прижал подбородок к груди, задержал дыхание и крепко ухватился за поручни, пока крутящийся потоп стремился выбить опору из-под моих ног. Затем я выпрямился и просмотрел бушующее море, впадину за впадиной.
Ничего.
«Я что-то видел!» — снова прокричал второй помощник. «В левом носовом секторе. Там что-то есть — чтоб мне провалиться на месте!»
«Ты!» — набросился он на впередсмотрящего по левому борту. «Ты видел это?»
Следующий скоростной лифт поднял нас вверх. Я стоял плечом к плечу со вторым помощником, глядя в ту же сторону, что и он. Вот оно! Неожиданно среди мчащихся облаков водяных брызг я увидел темный высоко подброшенный силуэт. В следующий момент он исчез.
Бочонок? Если это он, то насколько далеко?
Второй помощник выдернул заглушку из переговорной трубы и затребовал бинокль. Я согнулся рядом с ним, когда он прикрывал линзы рукой. Мы напряженно ждали нового появления плавучего предмета. Не было видно ничего, кроме столпотворения водяных холмов с белыми прожилками. Мы были в глубокой впадине между волн.
Я прищурил глаза, когда мы начали подниматься снова, превратив их в узкие щелки.
«Черт, черт побери!» Второй помощник резким движением поднял бинокль. Я уставился в том же направлении. Неожиданно он завопил: «Вот оно!» В это раз я увидел это тоже. Он был прав — никаких сомнений. Вот оно снова! Темный силуэт. Он поднялся, завис на секунду-другую и исчез из вида.
Второй помощник опустил бинокль. «Это была…»
«Что это было?» — прокричал я в ответ.