На это поход я поставил все, что сейчас у меня есть. Три бригады, полностью обученных и экипированных бойцов. Восемнадцать фургонов, двадцать баллист и сотня конных стрелков. Результат моего упорного четырёхлетнего труда, и все это я могу потерять за один неудачный день. Одна только мысль об этом может свести с ума. Риск огромен, но я не хочу даже думать о плохом варианте!
Словно прочитав мои мысли, Калида сменил свой критический тон.
— Не волнуйся за то, консул. По любому одолеем супостата. Народ зол до черта, готов хоть зубами ворога грызть!
«Мне бы твою уверенность!» — Позволяю себе подобную слабость только в мыслях, а на деле жестко обрезаю своего помощника.
— От Куранбасы гонца не было?
Калида отрицательно мотает головой, но я и не ждал другого ответа. Половец увел своих конных стрелков в разведку только два дня назад. У этой кавалерийской сотни, не побоюсь сказать, лучшие кони на всей Владимирской Руси. Четыре года Куранбаса лично отбирал и покупал на всех ярмарках. Я не поскупился. У меня в Заволжском уже отличный конезавод, и племенная работа поставлена на хорошую ногу. Конечно, пройдут еще годы и годы, прежде чем мы выведем хоть что-нибудь подобное будущим орловским рысакам, но на сегодняшний день это лучшее из возможного.
Я очень надеюсь на Куранбасу и его сотню, потому что мне до зарезу нужна информация. Где враг, сколько их, каким путем идут? От ответов на эти вопросы зависит результат будущего сражения, поэтому я дал половцу карт-бланш. Делай, что хочешь, но привези мне результат, а еще лучше языка. Только пленник сможет рассказать мне, кто такой этот Сахыр Менгу. По своей ли дури или по чьему-то приказу он забрался так далеко на север?
Часть 2
Глава 7
Связанного человека стаскивают с лошади и бросают к моим ногам. Тот шмякается мешком о землю и рычит, как зверь. Выпученные глаза вот-вот выскочат из орбит от бессильной ярости.
Куранбаса без всякой злости всаживает носок своего сапога в живот пленнику.
— Да угомонись ты, выродок чертов!
Булькнув выступившей на губах пеной, монгол скрючился и затих, а я поднимаю взгляд на Куранбасу.
Тот довольно щерится.
— Ты просил, Куранбаса сделал! Получай своего языка, консул!
Что тут скажешь! От широты чувств шагаю навстречу половцу и раскрываю объятия.
— Ну герой! Ну молодец! Подойди обниму тебя! — Стискиваю широкие плечи половца и не могу сдержать эмоций. — Ну угодил! Слов нет, угодил!
Куранбаса сияет от счастья, и я вместе с ним. Честно говоря, не верил, что он сможет взять языка.
Приобняв его за плечу, веду к костру.
— Давай, садись и рассказывай, как ты супостата этого повязал⁈