От лазарета иду к баллистам. Там, пользуясь моментом, расчеты копошатся вокруг своих орудий, устраняя возникшие поломки. Завидев меня, старшина отрывается от дела и, выпрямившись, утирает пот.
— Что у вас? — Спрашиваю, хотя и так вижу, что мужики расхаживают блок натяжного каната.
— Да вот, прикипел, — Он бросает на меня опасливый взгляд. — боюсь, канат перетрется.
Одобрительно киваю, но не могу скрыть тревогу.
— Татарва скоро вновь полезет… Успеешь?
Слышу в ответ «успею» и, хлопнув старшину, мол давай, не теряй время, иду дальше.
Плотные шеренги алебардщиков встречают меня приветственными криками. Я иду от одного взвода к другому, отвечая на приветствия.
— Отлично угостили супостатов! Молодцы, парни!
— Да это мы завсегда! — Весело ржут мне в ответ. — Пущай еще подходят!
Среди бойцов вижу довольное лицо датчанина Хансена и чуть сбавляю шаг.
— Ну что, Эрик из Борншольда, не тяжела тебе капитанская лямка на тверской службе⁈
Не отводя глаз, тот задорно щерится.
— Гуд! Хо-ро-шо!
«Вот и отлично, коли так, — внутренне радуюсь бодрому настрою своих бойцов, — самое тяжелое у нас еще впереди!»
За ротой датчанина рота Ваньки Соболя, и его сияющая, никогда не унывающая физиономия греет мне душу.
— Ну как у вас тут, справляетесь⁈ — Вкладываю в голос максимальную строгость, но на Ваньку это не действует. Он продолжает зубоскалить.
— Нам-то шо! Это ж не татары, а так, забава одна!
Чуть улыбнувшись, все ж пресекаю это шапкозакидательское настроение.
— Смотри, как бы эта забава задницу тебе не поджарила!
— Пусть попробуют!